Страшная штука, на самом деле. Я присматривалась к ней с минуту, прежде чем решилась шмыгнуть между мерно крутящимися лопастями. Внутри пришлось томительные четыре секунды передвигаться мелкими шажочками.

Да, я считала! И каждый миг тянулся бесконечно!

Наконец, я вынырнула по ту сторону, отскочила подальше от продолжающих движение металлических застекленных пластин, и сглотнула, приводя в порядок дыхание. Надеюсь, пудра, что утром насыпала мне на лицо Саманта, еще пребывала на месте, иначе румянец выдаст меня с головой.

– Вы к кому? – обратился ко мне представительный мужчина за широкой стойкой.

Темное полированное дерево, ровный ряд табличек за его спиной – похоже, здесь собралось несколько фирм разом. Удобно, можно сэкономить на аренде здания…

Я медленно моргнула, приходя в себя и концентрируясь.

Работа. Мне нужна работа.

– Здесь только что проходили девушки. Я с ними, – выпалила я и кажется покраснела еще сильнее, если это вообще возможно. Администратор окинул меня пристальным взглядом, но тактично ловить на вранье не стал.

– Вы в машинописное бюро? Третий этаж, лифт там, – он кивнул на просторное фойе, где виднелись три металлические арки знакомого типажа. Одна как раз открылась, принимая желающих быстро подняться наверх.

– А лестницы нет? – жалобно пискнула я.

Мужчина вздохнул и ткнул пальцем в неприметную дверь рядом со стойкой.

– Мой вам совет – привыкайте, – донеслось мне в спину.

Я только расправила плечи и решительно толкнула неповоротливую створку. Нет уж, спасибо, я даже на пятидесятый этаж, если придется, пешком взбегу.

Вопреки стильному фасаду, лестница оказалась так себе. То ли ею редко пользовались, то ли работу уборщиц не проверяли, то ли туда вообще мало кто заглядывал, но пробираться пришлось между плевками и окурками, пустыми бутылками и скомканными бумажками – почти как в единственном баре Сен-Саммерса после празднования Начала года.

Третий этаж встретил меня очередной стойкой администрации, но здесь уже дежурила девушка. Белый верх, чёрный низ, стянутые в тугой пучок волосы, так что, кажется, ей и моргать-то было тяжеловато. Строгая одежда компенсировалась ярким макияжем. Права была Саманта, в моде броскость. В моем представлении даже вульгарность, но я воспитана матушкой и старыми куртуазными романами начала века. По мне, ярко-алая помада не для офиса, но кто меня спрашивает…

– Чем могу помочь? – прощебетала девица, не теряя профессиональной любезности и улыбки, но не слишком при этом стараясь. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить мою поношенную одежду и старомодную шляпку, потому обращались со мной вежливо, но не как с перспективным клиентом.

– Я в машинописное бюро! – вспомнила я подсказку, выданную мне при входе. Про организации вроде этих я слышала. Все же быстро и без ошибок набирать текст на машинке не каждый умел, а уж когда речь заходила о договорах и прочих документах, где каждая буква важна, так их и вовсе можно было доверить только профессионалам. Тогда-то на помощь клеркам и приходили такие вот бюро, где быстрые пальцы машинисток набирали строчки в рекордные сроки.

– По какому вопросу? – на тон холоднее поинтересовалась она.

– По вопросу найма! – гордо выпрямилась я.

Девушка пожала плечами, снова окинув меня скептическим взглядом, но из-за стойки вышла и постучала в плотно закрытую дверь рядом.

– Мисс Вивиан? Тут одна пришла, говорит, наниматься…

– Это же замечательно! – донеслось из кабинета, и к нам выпорхнула средних лет женщина, туго затянутая в платье-футляр, настолько узкое в коленях, что удивительно, как она умудрялась передвигаться. – Нам всегда не хватает рабочих рук, тем более что Лили недавно уволилась. Жаль, конечно, что она предпочла карьере замужество, но таков ее личный выбор!

Выпалив все это, мисс Вивиан с любопытством уставилась на меня. Оглядела с ног до головы, отчего я окончательно почувствовала себя тем деревянным манекеном в витрине. Какая вам разница, люди, как я выгляжу? Зато я быстро печатаю и почти не ошибаюсь!

Последнее я произнесла вслух, не рассчитывая особо на работу.

– Да ну? В провинции начали учить детей писать? – скривилась девица из-за стойки.

– Иди работать, Доркас, – одернула ее начальница.

Администратор недовольно поджала губы, но покорно поплелась обратно на место. Мисс Вивиан повернулась ко мне и улыбнулась.

Немного хищно, или же мне показалось?

– Значит, деточка, ищешь работу в столице? – пропела она, подходя ближе. Я чуть было не попятилась. Несмотря на то, что женщина была даже стройнее моей матушки, казалось, что на меня надвигается поезд. – Ну, пойдем. Покажу тебе наше бюро.

Она резко развернулась на высоченных каблуках, продемонстрировав идеальную укладку-ракушку, и зацокала в сторону высоких дверей в конце холла. Оттуда доносилось едва уловимое гудение, словно за стеной висел улей. Коварно усмехнувшись, мисс Вивиан распахнула ближайшую створку и подтолкнула меня внутрь. Без посторонней помощи я бы, пожалуй, и порога не переступила, настолько меня оглушило. Чувства атаковало по всем фронтам. Здесь курили – не изредка покуривали, а смолили одну за другой, как паровозы – и не переставая стучали по клавишам машинки. Длинные ряды одинаково ссутуленных женщин с собранными в безликие пучки волосами, в идентичной одежде серовато-бежевого цвета казались бесконечными, теряясь в сизом дыму. Кажется, то были халаты, накинутые поверх повседневной одежды, но сил разглядывать работниц подробнее у меня не было. Все они уходили на то, чтобы не дать магии выплеснуться.

Никто даже не подумал оторваться от работы и взглянуть на посетителей, однообразный ритм не дрогнул.

Дз-з-зынь! И несколько десятков катушек единовременно переехали на новую строку.

Тыр-тыр-тыр – снова застрекотали по клавишам сотни пальцев. Омерзительный звук вдалбливался в череп физически, так что я непроизвольно схватилась за голову.

Когда я печатала одна дома, барабанная дробь клавиш не оглушала настолько сильно, здесь же дробный ритм усиливало эхо полупустого помещения, умножая его в разы. Кровь запульсировала в висках, ушах, глазах, я с трудом удерживалась, чтобы не упасть на колени от боли.

– Ничего, все привыкают, – снисходительно фыркнула мисс Вивиан в ответ на мою гримасу. Весь ее вид кричал о пренебрежении к таким, как я – изнеженным и опустившимся на самое дно, неспособным заработать себе на кусок хлеба тяжёлым трудом, как все нормальные люди.

Я попятилась.

– Извините, мне кажется, я ошиблась этажом, – пробормотала едва слушающимся губами. Еще немного, и внутренний контроль даст сбой от боли, и тогда мигрень покажется детским лепетом и мне, и всем окружающим.

###