Шрифт:
Закладка:
– Знаю, много работаешь, – холодно прервал он меня. – Ничего страшного, Алсу. Я только прошу тебя нормально питаться, чтобы эта потеря энергии не сказалась на твоем здоровье.
Я прикусила язык, чтобы не выдать нечто язвительное. Например: «Ну конечно, чтобы рожать тебе детей». К счастью, я была не настолько сонной, чтобы совсем не контролировать поток своих мыслей.
– Я позвоню завтра, и мы прогуляемся, если ты не против. Можем даже взять с собой Эмиля, чтобы он мог защищать твою честь.
В словах Касима был юмор, но глаза и губы не улыбались. Это ужасно, когда человек шутит без единой эмоции. И звучит совсем как издевка. Мне сразу же стало обидно за брата, он ведь и правда защищал мою честь. Неужели подобное поведение не заслуживало и толики уважения? Что ж, все плюсы, которые в моих глазах заработал Таймазов, понемногу перекрывались минусами.
– У меня только один вопрос, – произнес Касим, пока я подбирала слова, которые прозвучат достойно, чтобы защитить брата, и этой фразой он снова сбил меня с мысли.
– Какой?
– Какие цветы ты все-таки любишь? А то я привез розы, они не вызвали восторга. Запах лилий тоже не пришелся тебе по душе. Я подумывал скупить все, что есть в цветочном, и наблюдать за твоей реакцией, но буду благодарен за подсказку.
– Пионы, – ответила я, и брови Касима подскочили вверх.
– А осенние? Насколько я знаю, пионы цветут весной.
– Не знаю, – честно ответила я. – Папа всегда дарил розы.
– А другие мужчины? – прищурившись, спросил он.
– Не было… – я сглотнула, – других мужчин.
Я решила умолчать, что Виталик тоже носил мне розы, но каждый раз приходилось лгать семье, что я сама купила их себе. И теперь я поняла, что именно по этой причине все в семье думали, что эти цветы мои любимые.
– Я понял. Спасибо за откровенность, – коротко ответил Касим и вышел из машины.
На этот раз я почему-то позволила ему сжать мою ладонь и помочь мне выйти. Пальцы как будто покалывало от этого прикосновения, и я списала неожиданное чувство на негативное воздействие от контакта с Таймазовым. Почувствовала, что щеки снова покраснели. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, Касим сделал шаг ко мне, оказавшись так близко, что я очень четко ощущала его мужественный аромат. Если непредвзято посмотреть на этого мужчину, в других обстоятельствах он бы, наверное, привлек меня. Но я была предвзята и смотрела на него через призму принуждения к браку. Слегка наклонившись, Касим шумно втянул ноздрями воздух возле моего уха и тихо произнес:
– Я ценю честность, Алсу. Надеюсь, наш брак будет построен на полной откровенности и отсутствии секретов друг от друга. Только так он станет счастливым. До встречи, красавица.
Он не дал мне ответить. Да что там, я не успела даже переварить его слова, как Касим сел в машину и выехал со двора, а я осталась смотреть вслед черному автомобилю и гадать, а не знает ли он о нашем с Эмилем плане.
Заплетая косу, я вышла из ванной, и тут в дверь постучали.
– Алсу? – послышался голос Эмиля в открывшейся щелочке.
– Заходи.
Брат вошел в комнату и улыбнулся, прикрыв за собой дверь.
– Готова?
– Эм, я боюсь. Все так… шатко. Ты точно уверен, что получится?
– Не волнуйся, все будет отлично. Ты приготовила сумку?
– Да, в гардеробной.
– Давай.
Я вынесла сумку, и Эмиль рассмеялся.
– Серьезно? В цветочек? Не было какой-то нейтральной? Как я вынесу ее из дома?
– Я не подумала об этом.
– Давай, переложу в свою спортивную. Она может немного пахнуть несвежей одеждой, но, думаю, ты потерпишь.
– Мгм.
– Так, теперь смотри, – он достал из кармана толстовки пачку денег, и мои глаза полезли на лоб, – это выручка за твои украшения.
– Но я же ничего…
– Я договорился о предоплате. Ты приготовила побрякушки?
– Да.
Я кинулась к туалетному столику, в верхнем ящике которого в тканевом мешочке лежали отобранные мной украшения, и передала их Эмилю. Спрятав их в карман, он направился к двери.
– Выезжаем через полчаса, будь готова. Деньги спрячь в дамскую сумочку.
– Хорошо, – выдохнула я.
Как только дверь за братом закрылась, вся нервозность, которую я сдерживала в течение дня, вернулась стократно. Пальцы подрагивали и периодически меня накрывало холодной волной ужаса. Но мне пришлось взять себя в руки, достать свою самую большую женскую сумочку и растолкать по карманчикам деньги. Шумно выдохнула, надевая джинсы и толстовку, пока мысленно прикидывала, какие вещи упаковала и есть ли там все, что мне нужно. Примерно минут через тридцать в дверь постучали, и я вскочила со стула. В дверном проеме показался совсем не Эмиль, которого я ждала, а… папа.
– Добрый вечер, – тихо поздоровалась я.
– Здравствуй, дочка. – Он осмотрел меня с ног до головы. – Куда-то собралась?
– Да, Эмиль должен сейчас зайти за мной, позвал на встречу с его друзьями.
– Разве тебе завтра с утра не надо на работу?
– Нет, завтра я выходная.
– Ну ладно. Я не займу много времени. Алсу, ты должна помогать маме со свадьбой. Она говорит, что ты совсем этим не интересуешься. У нее много забот, дочка, надо помочь, все же это твое событие.
На языке крутилось продолжение папиного предложения. Нечто такое дерзкое вроде «Событие, которое мне навязали», но мне удалось сдержаться. Вообще я заметила, что постоянно сдерживалась и не произносила вслух всего, что думала. Я устала постоянно удерживать в себе то, что рвалось наружу.
– Я помогу, папа. Завтра буду выходная и помогу.
– Ну и славно. Ужинать тоже не будете? – Я мотнула головой. – Тогда я пойду, собирайся.
– О, пап, и ты тут? – раздался от двери голос Эмиля.
– А ты почему с сумкой? – спросил папа, когда брат вошел в комнату.
– Да надо завезти вещи Тимуру, забыл на тренировке.
– Понял. Отдыхайте, дети, – произнес папа и вышел из моей спальни, а я наконец свободно выдохнула.
– Готова?
– Да, – вышло хрипло и практически с надрывом.
– Ну помчали.
А дальше завертелось все так, что я не успевала обрабатывать информацию. Мы сели в машину, куда на заднее сиденье Эм бросил свою спортивную сумку. Он завел автомобиль и мы достаточно быстро покинули наш двор.
– Даже с мамой не попрощалась, – грустно произнесла я, глядя, как за окном мелькают тени деревьев в свете фонарей.
– Вернемся? – шутливо подколол Эмиль.
