— Между прочим, Андрей, ты, кажется, говорил, что твой дед собирает монеты?

— Собирает монеты? — усмехнулся Андрей. — Он ну-миз-мат, — четко, по слогам произнес он. — Понимаешь, нумизмат в самом высоком значении этого слова. У него знаешь какая коллекция? Закачаешься.

— Я познакомилась недавно с одним ну-миз-ма-том, — она произнесла это слово так же четко, как он, — постоянный покупатель нашего магазина. Он еще и книголюб, поэтому всегда просит иметь его в виду. Носов его фамилия. Алексей Михайлович Носов.

— Тоже мне нашла нумизмата! Да он бизнесмен от нумизматики.

— А он рассказывал мне, что есть такая монета — рубль Константина, и стоит она ужас сколько. Неужели бывают такие монеты?

Андрей подошел к стоявшей неподалеку тумбочке, вынул из нее коробочку, открыл ее и небрежно произнес:

— Можешь посмотреть, вот она.

— Андрюша, неужели? Вот здорово! — Ее глаза заблестели, она разглядывала монету то с одной, то с другой стороны, беспрестанно повторяя: — Кто бы мог подумать. Да ты же, Андрюша, богач.

— Ладно уж там, — проворчал он, — давай положу на место.

— Да-а, — задумчиво произнесла Нина, возвращая монету, — достаточно иметь такой рубль, и все проблемы решены. — Она печально вздохнула, словно вспомнила что-то неприятное, но тут же задорно тряхнула головой, не желая поддаваться нахлынувшим мыслям, и весело обратилась к Андрею: — Если не ошибаюсь, кто-то грозился лепить вареники.

Андрей посмотрел на часы, дед должен был прийти через час, схватился за голову и помчался на кухню. Там долго гремел посудой, потом унылый вошел в комнату, в руках он держал банку с вишнями.

— Муки нет... Послушай, Нина, я быстро — одна нога здесь, другая там, сбегаю в гастроном, а ты пока чисть вишню. И пой громче, чтобы я слышал на улице и знал, что ты ее не ешь.

Прошло минут пять, как ушел Андрей. Она надела передник, и в это время раздался звонок. «Так быстро», — удивилась девушка и пошла открывать.

— Кто там? — на всякий случай спросила она, прильнула к глазку и увидела двух парней.

— Скажите пожалуйста, Александр Васильевич дома? — спросил один из них.

— Нет, — Нина приоткрыла дверь, но цепочку не сняла. Парни оказались очень симпатичными: один высокий, русоволосый, с короткой стрижкой и крутыми плечами, другой — низенький, черный, с большими карими глазами, держал в руке букет цветов. — Он скоро будет. Вы по какому вопросу?

— Мы заочники. Андрюши тоже нет? Жаль, так не повезло.

— Андрей сейчас придет. Вы заходите, — она сняла цепочку, распахнула дверь.

— Не знаем, удобно ли так врываться, без хозяев, — нерешительно произнес высокий и вопросительно посмотрел на спутника.

— Пожалуй, на улице подождем, — согласился низенький.

— Заходите, заходите, — повторила Нина.

— Ну, раз вы так настаиваете... — сдался высокий.

Молодые люди тщательно вытерли ноги о половичок и прошли в столовую.

— Располагайтесь, сейчас вернется Андрей.

Чернявый галантно изогнулся и протянул девушке цветы. Она улыбнулась, взяла букет, вазу и пошла на кухню, чтобы налить воду. Когда Нина открыла кран, в столовой заиграла музыка. Она удивилась: не очень-то благовоспитанно ведут себя эти юноши, включают без спросу магнитофон. При входе в столовую высокий преградил ей дорогу. Он улыбнулся, не разжимая губ, серые глаза смотрели жестко.

— Спокойно, девочка, шум может навредить. — Он одной рукой взял у нее вазу, аккуратно поставил на стол, второй сжал запястье и тихо прошептал: — Тебя не тронем, иди в ту комнату и сиди тихо.

Нина хотела кричать, но почувствовала, что что-то липкое перехватило горло, она, пошатываясь, пошла в комнату Андрея. Высокий занял место в дверях, которые вели из этой комнаты в столовую. Чернявый тем временем вываливал из ящика кассеты и распихивал их по карманам.

— Шевелись, — шипел высокий, — не оставляй ни одной.

— Порядок, — успокоил его низенький, — и, взяв магнитофон, пошел к выходу.

— А это зачем? — удивился высокий.

— Фирма! — объявил чернявый и, весело оглянувшись, обратился к Нине: — Обход закончен. Пациентам, желающим остаться в живых, рекомендую не двигаться в течение получаса, оставаться на месте. Прошу учесть смягчающие обстоятельства, — низенький кивнул на стол, где стояла ваза с цветами.

Андрей вернулся из магазина через несколько минут после того, как ушли грабители. Дверь была открыта. Нину он застал сидящей в его комнате на стуле. На нижней губе проступала капелька крови. Она посмотрела на него, словно не видя. Андрей подошел, тронул ее за плечо. Она разрыдалась, потом, успокоившись, рассказала о происшедшем.

— Ты наверняка их встретил, — убежденно говорила она, — ты не мог их не встретить: один такой высокий, интересный, другой низенький, в синем пиджаке... Андрюша, давай позвоним в милицию! А может, побежим догоним — они не могли уйти далеко, я уверена.

— Никого я не встретил, успокойся. Все это бесполезно. И не говори мне о милиции. Я сыт по горло... — Он заметил, что она снова вот-вот разрыдается. — Ну не надо! Я прошу тебя.

— Мне показалось, — вытирая платком глаза, нерешительно сказала она, — что я их где-то видела раньше.

О визитерах Андрей рассказал деду на следующее утро. Александр Васильевич, выслушав сбивчивый рассказ внука, не сразу воспринял случившееся, настолько нелепым все это показалось ему, но когда осознал, возмутился.

— Как же ты мог не сказать мне сразу. Ведь ты знал, что я у Мезенцева. Почему не вызвал меня?

— Я не хотел тебя расстраивать.

— Какая чушь, Андрюша! А теперь я не расстроился? Или ты полагал, что это можно скрыть от меня? Как можно так абсурдно мыслить! Не по-ни-маю.

— Я думал, что тебя очень огорчит потеря магнитофона...

— Магнитофон! — воскликнул Зарецкий. — Магнитофон — это пустяки по сравнению с той записью, которую мне удалось сделать во твое спасение. — Зарецкий вдруг сорвался на крик: — Где кассеты, где записи, я спрашиваю?

— Их тоже забрали. Все. Но разве кассеты с записями дороже магнитофона?

— Конечно, нет. Но не в данном конкретном случае. Впрочем, тебе это незачем знать. Скажи-ка лучше, ты можешь сейчас пригласить к нам Нину? — несколько успокоившись, спросил Александр Васильевич.