такой же импульс. Главное, сосредоточься.

Обычно практику направления силы проходили спустя годы обучения. Тэлан, зная, что Люксион обладает огромной силой Света, решил, что мальчика стоило обучить направлению силы в оружие прямо сейчас. Не ждать другого момента.

Люксион крепко схватился за меч, протянул его перед собой. Он зажмурился на несколько секунд, а затем открыл глаза.

— У меня не получается. Я думаю о том, что говорил Обериан. О вере в Свет. Я не могу. Не получается и всё.

— Пробуй ещё.

Минута, ещё одна… Деревянный меч даже не думал приобретать силу Света.

Как бы Люксион не старался, у него не получилось заставить меч «светиться». И мальчик заплакал. Тогда Тэлан подошёл к нему ближе и сказал:

— Знаешь, когда нужно собраться с силами, я не говорю про веру в Свет. Я говорю, что моя воля сильна. Достаточно сильна, чтобы преодолеть то, с чем я столкнулся. Если ты не готов поверить в кого-то, попробуй поверить в себя. Возможно, тебе это поможет.

— Хорошо.

Люксион вытер слёзы и попытался вновь. И вот меч в его руке засветился так ярко, что Тэлан прикрыл глаза.

— У меня получилось! — радостно крикнул Люксион.

— Молодец. Теперь ударь меня им.

Люксион чуть ослабил хватку, постоял и неуклюже замахнулся на паладина. Тэлан подставил свой деревянный меч и от несильного удара мальчика тот раскололся на двое. Паладин схватился за руку.

— Прости! — Люксион бросил оружие, и оно тут же перестало светиться.

— Ничего, всё нормально. — паладин показал руку. Она была невредима.

— Я не ранил тебя? Точно?

— Точно. — Тэлан улыбнулся. — С такой силой ты победишь любого демона. Но её нужно контролировать. Твоё оружие тоже в негодном состоянии.

Меч мальчика также потрескался и со следующим ударом, даже не наделённый силой Света, он бы точно сломался.

— С твоей силой… Однажды ты получишь оружие, которое выдержит твою силу. А сейчас — продолжим тренировку…

…

Тренировки продолжались каждый день в течение месяца. И насколько серьёзно Тэлан воспринимал свою задачу, настолько неустанно Люксион старался выполнять указы наставника. Не сказать, чтобы всё это было изнурительно для мальчика, скорее воспринималось им как обязанность.

В последний день месяца Тэлан отправился на свою изначальную миссию — борьбу с демонами, так как паладинов в эти дни в монастыре было мало, многие были отправлены на другие поручения. Также он взял с собой Сониту и ещё двух паладинов. Мальчик же был ещё слишком юн для такого и просто ждал.

Он испытывал смешанные чувства по этому поводу. Понимал, что ему не нравится то, что наставник ушёл на опасную миссию. Но не понимал — почему. В монастыре остался настоятель Обериан, ещё не залечивший раны с прошлого своего сражения.

— Он скоро вернётся?

— Как только победит демонов. — уклончиво ответил Обериан.

Люксион пытался найти что-нибудь интересное в небольшой библиотеке. Но то были лишь постулаты и книги по истории. Обдумав выбор, он решил пройтись по заголовкам книг по истории и расспрашивать о них медитирующего Обериана, который уже давно закончил все свои молитвы.

— Кто такой Граф?

— Мертвец, то и дело переступающий через заветы света.

— А древние Ужасы?

— Тот же ответ.

Поняв, что ничего не добьётся своими расспросами, Люксион просто вышел из монастыря. Снаружи стояла приятная солнечная погода, не слишком-то подходящая под сражения с демонами. Люксион просто уселся на ступенях и принялся ждать. Он ни о чём не думал, просто надеялся, что Тэлан вскоре вернётся живым с остальными паладинами.

Через несколько часов на дороге показались четыре лошади. На двух из них всадники сидели неестественным образом. Люксион всмотрелся вдаль с помощью своей силы и увидел только три светящихся огонька, только три души. И тут он впервые испытал такую эмоцию, как страх.

— Обериан! Там что-то случилось! — крикнул он, после чего экзарх вышел из монастыря.

Приехавшие паладины быстро и аккуратно перенесли перевязанного Тэлана в его покои в кельях.

— Сонита мертва? — спросил Обериан.

Один из паладинов кивнул головой.

— Мы ждали сильного демона, но не ожидали, что их будет столько и что среди них будет призрак. Мы не успели среагировать, как он вселился в Сониту, она же, незамедлительно, не колеблясь, пронзила себя мечом, выжегши демона. Во имя Анарии, во имя Света…

Паладины молчали, пока Люксион попытался направить силу Света на Тэлана, но что-то чужеродное отталкивало её, не позволяло до конца вылечить раны паладина.

— Не пытайся… — слабо сказал Тэлан. — Демоны… они…

— Такие раны не лечатся силой Света. По крайней мере не полностью. — перебил его Обериан. — Она не может пробиться сквозь них, хоть и пытается. Но тут ничего страшного. Он выживет. Не переживай.

Все, кроме мальчика, вышли, чтобы попрощаться с Сонитой, провести ритуал, который вознесёт её тело к Свету. Люксион же смотрел на наставника и не отходил от него, не оставляя попытки излечить раны. Тэлан же, увидев это, лишь слегка улыбнулся и закрыл глаза, отдавая своё лечение времени.

Больше полугода на рудниках. Каждый день тяжёлой изнуряющей работы. Он не понимал, как он до сих пор оставался жив, когда многие из тех, кто был крепче его гибли, не прожив и трёх месяцев. Гилман грузил очередную вагонетку рудой, которую то и дело со звонкими ударами отбивали от стен остальные шахтёры. Вместе с ним этим занимался другой мальчишка — Лони. Гилман не знал его раньше, они не были односельчанами. Людей на рудники забирали не только с его деревни. Здесь также были и заключённые, которые выбрали это место, чтобы уменьшить свой срок. Гилман со своим новоприобретённым другом, заполнив тележку, толкал её на выход, где её содержимое нужно было перегрузить в ящики. И это повторялось каждый день.

Бывали и непредвиденные обстоятельства. Если что-то шло не так, например, застревала тележка и никак не ехала дальше, Гилман и Лони получали плетью по спине. В первые дни спина Гилмана была рассечена до крови чуть ли не полностью. Отчасти из-за того, что он принимал часть ударов Лони на себя, в попытках защитить новообретённого друга. Гилман не знал, как не истёк кровью до смерти.

Сейчас у всех был отдых. Небольшой перерыв между каждодневным трудом. По существу, если постараться, можно было бы отдыхать, когда хочешь, но, если не выполнить норму — получали все. Если находился умник, из-за которого такое случалось, на утро на нём либо живого места не было, либо на одного заключённого становилось меньше.

— Тебе повезло мальчишка. — сказал Гилману бугай. Гилман знал его ещё до заключения.

Умат и раньше проводил много времени тут, работал больше