Шрифт:
Закладка:
«В советское время у нас очень много же обучалось хуту, — объясняет Бут. — Потому что они считались угнетенным классом. Много очень было всяких русскоговорящих, вот. А те, кто пришли к власти в Руанде, они же фактически сменили там элиту. Теперь Руанда стала англоговорящей. Франкоговорящих всех убрали. Они все кто где, по миру рассеялись. А ведь народ фактически один. Одни просто выше ростом, ну нос у них не такой сплющенный. Но говорят на одном языке. Одни скотоводы, которые на высокогорье пасли скот, другие на нижних очень плодородных почвах вулканического происхождения выращивали все что угодно. Ну, это уже не первый же у них приступ этого геноцида. Их разделили еще бельгийцы, когда они Конго контролировали. До этого они там даже и не понимали, что как это, мы это два разных народа, понимаешь?»
Ничего не напоминает из нашей истории?
«И вот в этом прослеживается такая же аналогия, что там пытаются с Украиной сделать. Искусственно, так сказать, отделить какую-то почку, сказать, что она абсолютно новый народ, придумать ей новые мифы, придумать ей новую историографию, понимаешь? А потом стравить на братоубийственную войну, — размышляет Виктор. — Видимо, вот Руанда была таким полигоном. И если посмотреть, как там работала пропаганда, как это все делалось. В 1990-е я туда попал в первый раз, в 1997 году, еще было все это свежо. То есть можно было понять это все, еще были эти склады с черепами. И народ, как бы те, которые рассказывали это все. Конечно, все это было жутко и кошмарно. Как это происходило и как можно один народ взять и поднять так на своих соседей, потому что фактически соседи соседей резали. Хотя были случаи, когда они спасали друг друга».
Не каждому доводится в жизни оказаться на краю столь драматических событий, как конфликт тутси и хуту в 1990-х. Шлейф впечатлений неизбежно преследует человека. Особенно если у него есть много времени на воспоминания об этом. Как у Бута. Чувствуется, что он пытается выйти на какие-то обобщения, докопаться до причин, понять, как можно предотвращать подобные трагедии. Возможно, это не только африканская история. И не только о прошлом. Как знать, однажды это может коснуться и России.
«Решение помочь французским миротворцам было правильным, конечно, — и сейчас уверен Виктор. — Во-первых, это и опыт, и надо было что-то делать. Если бы не делали ничего, погибло бы больше. Ну, вопрос в том, что: почему это допустили? И кто, наконец, сбил этот самолет? Кто дал эту команду, чтобы сбили президентов Бужумбуры и Руанды (именно сбитый из ПЗРК самолет стал поводом для резни, подобно тому как выстрел в Сараево дал старт Первой мировой войне. — И. М.). И из-за чего этот геноцид и начался? Как бы подстроено это все? И оттуда, естественно, растут усы и уши сам знаешь кого и сам знаешь откуда».
Глава 9. Мой друг Бемба
Особенно теплые отношения у Виктора Бута сложились с лидером Освободительного движения Конго (Заир), в один из периодов вице-президентом этой страны Жан-Пьером Бембой.
«Я был в то время как раз в Киншасе, когда он первый раз туда приехал, — рассказывает Виктор. — У нас были общие знакомые. Пилот, который с ним был знаком очень хорошо, его пригласил. А потом наши общие сирийские знакомые, через кого мы помогали и работали вместе… Так получилось, что мы с ним с трех-четырех сторон одновременно были знакомы. Я ему, чем мог, помогал. И вертолетами, и техникой своей. Давал ему, когда были возможности. А возможность была. То есть бизнеса я с ним никакого не делал особо. Я просто захотел ему чисто помочь, зная, что у него в голове и какие идеи есть. Обычно африканские большие военачальники — звездные такие, порой чванливые, с ними тяжело в общении. А Бемба абсолютно такой приземленный. Большая разница со всеми остальными. Где бы мы с ним ни сидели, он всегда там аккуратно заплатит за свой счет. Всегда проверит, чтобы все были довольны».
Конго — ключевая территория, выгодным образом расположенная в центре Африки. Этим и интересна. В мире, где правят белые — «золотой миллиард» и даже Россия, что греха таить, находится на периферии этого ядра, — проблемы туземцев, например в Африке, почти никого не волнуют. Континент столетиями рассматривался белыми европейцами, а затем и американцами как место, откуда можно и нужно вывозить богатства: золото, алмазы, каучук, рабов и так далее. Отсюда и колониальные войны. Самостоятельность, которую смогли отстоять страны континента во второй половине ХХ века, не принесла им счастья. Прямая зависимость, буквально военный контроль сменились на более тонкие манипуляции — финансовые и политические. Сталкивая лбами местные племена, отдельных лидеров, западные компании, за которыми порой маячат уши правительств, ловят рыбку в мутной воде, ищут и находят свои гешефты. К Конго это относится в полной мере.
Именно в Конго, напомню, жил легендарный поэт и политик Патрис Лумумба, чье имя носит Московский университет дружбы народов. Возглавляемое им движение левого толка провозгласило в 1960 году независимость от Бельгии. За это европейцы, потерявшие прибыль, отомстили Лумумбе, поддержав его политических противников. Национальный герой был схвачен, его пытали, а затем расстреляли бельгийские офицеры. На следующий день после расправы останки Лумумбы растворили в кислоте и сожгли. Цивилизаторы? А еще бельгийцы отрубали руки конголезским подросткам, фактически рабам, которые не выполняли норму по сбору каучука. А еще конголезских детей вывозили в метрополию, где держали в клетках, демонстрируя как диковину в человеческом зоопарке. Достаточно? Таковы земляки Йохана Пелемана, обвинявшего Бута в том, чего он сам никогда не видел. Не удивлюсь, если Бельгии еще придется ответить за свои зверства и против конголезцев, и против русских.
С 1998 по 2002 год в этой стране шла вторая конголезская война. В России о ней мало кто слышал. Между тем в конфликте и от его последствий погибло свыше 5 млн человек. Это обстоятельство ставит конголезскую войну в ряд самых кровопролитных в истории после Второй мировой войны. Помимо двух десятков разного рода вооруженных групп, в конфликте так или иначе (напрямую или через прокси-формирования) участвовали девять африканских стран, стремившихся захватить контроль
