— С «сожгу нахрен» я погорячился, но слово надо держать… Хотя местные интерьеры настолько убого пафосны, что я делаю городу одолжение…

На лифте Старпом поднялся на предпоследний этаж. Дернув рычаг пожарной тревоги дождался пока дон Руис с охраной начнет спускаться по пожарной лестнице, после чего поднялся к нему в кабинет по лестнице для прислуги проигнорировав табличку — «не использовать при пожаре». Вскрыть сейф оказалось делом несложным — Старпом помнил на сколько щелчков и в какую сторону надо поворачивать ручку, так что, прильнув ухом к дверце и поймав на слух первое положение, ему оставалось только воспроизвести комбинацию. Деньги и ценности он сгреб в корзинку, документы быстро просмотрел, самые интересные тоже отправил в корзинку, остальные сложил на сервировочный столик прижав пресс-папье, чтобы не разлетелись.

— А теперь, дамы и господа, мы начинаем финальный акт нашего представления! В котором все тайное станет явным! — Старпом вздохнул, — Проклятье — очередная шикарная фраза и ни одного свидетеля чтобы описать другим, как я был великолепен…

Выкатив столик на балкон, он привязал к нему шнур от гардины, прикинул высоту, подложил под кипу бумаг еще диванную подушку, чтоб точно было выше перил, после чего к другому концу шнура примотал бюст и свесил его с края. Теперь от того, чтобы под весом бюста покатиться вперед, столик удерживал только другой конец шнура просунутый в щель между косяком и балконной дверью. Там была сделана петля в которую, в качестве стопора, была всунута свеча. Еще раз все проверив, Старпом выгреб из бара коллекцию алкоголя, смочил носовой платок тоником, абсент, как и в номере, разлил на ковер, поджег и, прихватив со стола дорогой нож для бумаг, вышел.

Внутренняя лестница была уже изрядно задымлена, но он, прижимая платок к лицу, проскочил опасный участок, прихватив на одном из этажей брошенный в панике чемодан переложил туда содержимое корзинки и успел влиться в мечущуюся по холлу толпу эвакуируемых постояльцев.

* * *

Федор, назначенный вахтенным, сидел на сходнях и прикидывал какой из двух трофейных револьверов доставшихся ему вчера оставить себе, а какой послать домой в качестве сувенира. Отец давно хотел себе здоровенный револьвер как у героев газетных комиксов. Да и брат старший тоже хотел… Решив послать оба, а себе потом найти что-то поменьше, зато по руке, он огляделся и увидел двух людей Руиса идущих к кораблю.

— Товарищ Капитан! Тут вчерашние!

— Серьёзно? — Капитан, успевший отойти после тяжкого утра, подошел к борту, — Походу за добавкой явились… Скажи всем, чтобы были в готовности, а я пока побеседую…

Перевесив кобуру с маузером поудобнее, Капитан облокотился о планшир, попыхивая трубочкой.

— Кто здесь главный? — грозно спросил один из незваных гостей.

— Крыса корабельная… Но в её отсутствии — можете со мной поговорить.

— Ваш человек у нас…

Люди Руиса сделали многозначительную паузу, однако Капитан продолжал молча курить и с интересом их разглядывать. С рубки их с не меньшим интересом рассматривали Механик и Михай. Причем Михай — через прицел только что смонтированного ими пулемета. Пулемет, правда, еще не был заряжен, однако из-за щитка отсутствие патронного короба в глаза не бросалось. А вот направленное прямо на посетителей дуло охоту хамить отбивало начисто.

— Который? — спросил Капитан, поняв что пауза затянулась.

— Антуан Ревелли…

— Антуан? — Капитан задумался, — Антоха, что ли? А чо с ним?

— Он у нас. В заложниках. Нам нужен кшездец. Мы будем присылать этого Ревелли вам по частям, пока вы не выполните наши требования…

Капитан вздохнул и посмотрев на панораму города, ткнул чубуком трубки куда-то вдаль.

— А вы его, случаем, не в том вон здании держите? Вон-он то… Горит которое…

— Фак… — выдали люди Руиса обернувшись, — Щи-ит…

— Ага… — согласно кивнул Капитан, — Он у нас такой…

Докурив, Капитан посмотрел, как визитеры быстро удаляются, и буркнув: «Нашли кого в заложники брать», пошел к себе.

* * *

Дон Руис наблюдал за происходящим из припаркованной перед отелем машины, ругая на чем свет стоит нерасторопных местных пожарных. Когда полыхнуло еще и наверху он не выдержал и громко крича: «Аскеросо! Каброн! Коме мьерда!» выскочил наружу.

— Он наверху! Он поджег мой кабинет! Перекройте все выходы! Я с него кожу живьем сдеру!

Тем временем, в пентхаусе, огонь расплавил свечу, петля выскочила, тележка покатилась и ударилась о перила. Бумаги же продолжили движение и снегопадом разлетелись по воздуху. Поймав одну дон Руис взмок — все его секреты и сделки сейчас осенним листопадом сыпались на толпу зевак.

— К черту этого ихо де ла пута!!! Все! Все собирайте документы!!! Если что-то пропадет, то я с вас шкуру сдеру!!! Эй, слышите меня!? — заорал он толпе, — Кто возьмет хоть один листок, я того выпотрошу собственноручно!

Подручные и охрана принялись расталкивать народ собирая бумаги. На короткий вскрик они даже не обратили внимания — гомон вокруг и так стоял неимоверный. А когда обернулись, то увидели, что дон Руис лежит на земле лицом вниз, а из его спины торчит дорогой нож для бумаг из его же письменного набора.

* * *

Тем временем, на другом конце толпы Старпом, помахивая чемоданом, вынырнул из толчеи и свернул на тихую улочку.

— Красиво работаешь… — раздалось откуда-то сверху, — Выпендриваешься много. Но красиво…

Задрав голову Старпом увидел Ура который сидел на крыше и наблюдал за происходящим. Судя по тому, что в одной руке у него была куриная нога, а в другой — чашка с кофе, зрелищем он наслаждался по полной.

— Я то думал, что ты очередной пижон… Но, похоже, ты и правду умеешь находить себе проблемы.

— Ты о чем?

— Не прикидывайся — я все видел…

— Все?

— Ну, может не совсем все, но как ты Руиса прирезал — определенно… Четко сработано, хотя я бы сделал тише…

— У меня сейчас непростая дилемма… — Старпом задумался, — С одной стороны, я очень не люблю оставлять свидетелей…

— А с другой?

— С другой стороны, если всё что ты говорил о своей армейской биографии правда, то справится с тобой — задача не из простых.

— Хорошо, что ты это понимаешь… — довольно оскалился Ур, — А то некоторые думают, что раз мы, китты, метр ростом и пушистые, то нас можно не принимать всерьез. И что будешь делать?

— Не обижайся, но тот человек вчера правильно сказал: торговля — это не твое. Хоть для китта это и странно. Вы, обычно, хуже эретцев. Скажи — как ты относишься