К костру мы возвращаемся, держась за руки. Мокрые, счастливые, улыбающиеся — кажется, по нашим лицам можно безошибочно угадать, чем мы недавно занимались.

Роберт угощает Злату ароматным травяным чаем и хлебом с малиновым вареньем, а Лана не упускает возможности вернуть мое внимание на себя: протягивает тарелку с жаренной на костре картошкой и кружку с черным кофе. Бесполезно, детка… Мое сердце занято.

Спим мы и вправду в одном спальном мешке, но я применяю чудеса терпения и не трогаю мою девочку — сейчас ей это только навредит.

Степка донимает меня расспросами, зато другим парням, похоже, ясно все и без слов. Мы не стесняемся целоваться при всех и ухаживать друг за другом. Стараясь отогнать от себя мысли о реакции папаши Белоцерковского, я просто живу, жадно вдыхая дни уходящего лета, терпкий воздух моря и солнца и аромат волос Золотко…

Мы возвращаемся в город поздним воскресным вечером. Я развожу ребят по домам, помогаю девчонкам поднять рюкзаки и возвращаюсь за руль. Степку обещал довезти Игорь, так что мы с Золотко остаемся, наконец-то, одни.

— Никита, может, ты зайдешь к нам? — воркует Злата, облегченно вздыхая. После шумной компании воцарившаяся тишина кажется раем.

— Ну не брошу же я тебя с вещами возле калитки? Зайду. Папе твоему я вряд ли понравился, Злат… Даже не знаю, как начать с ним разговор, — крепче сжимаю руль, чувствуя, как мышцы сковывает предательское волнение.

— Что за ерунду ты говоришь? Слышал бы ты как папа тебя хвалил своему коллеге Вадиму Александровичу! Говорил, что ты перспективный парень, предприимчивый, порядочный. Хотя я уверена на все сто, что он не успел тебя пробить. Твою фамилию он не спрашивал, значит, мнение составил исключительно из своего наблюдения. Ты у меня самый лучший, Ники! И почему ты в себя не веришь?

Окончательно сникаю от слов Золотко. Значит, пока я «ходил в туалет», а на самом деле рылся в компьютере Белоцерковского, хозяин дома хвалил меня? Распинался перед упырем, толкнувшим меня на сделку с совестью? Как теперь смотреть Леониду в глаза? А вдруг все уже вскрылось? И он ждет нашего возвращения, чтобы вытрясти из меня правду? Нервно сглатываю и отвечаю девчонке:

— Потому что я побаиваюсь твоего папу, Злат. Наверняка у него высокие требования к парню своей дочери.

— Забей, Гончаров.

— Злата, а ты приедешь ко мне в Америку? — неуверенно спрашиваю я. — Решение этого вопроса ведь не может обойтись без твоего папы?

— Сейчас рано об этом говорить, Ник. Тебе надо там обосноваться, найти работу, а я что буду делать? Сидеть на твоей шее обузой? Не хочу. Я буду каждый день утопать в вине!

— И не будешь скучать? Как я без тебя?

— Буду. Но я предпочитаю выходить замуж за состоявшегося мужчину, а не мечущегося в поисках работы парня.

— Ах вот оно что? — улыбаюсь я. Какая все-таки Златка умница. Я был уверен, что она предпочтет чувства здравому смыслу, но с каждым днем она удивляет меня все больше… Своими чуткостью, мудростью и правильным пониманием ситуации. Она права — мне тоже не хочется бегать в поисках работы и позволять ей жить где попало.

— Да. Я девушка серьезная, между прочим, — фыркает она и ерзает на кресле, завидев огни возле ворот своего дома.

Кроме моей машины здесь стоят еще две. Марки машин простые — у гостей Белоцерковского не может быть таких автомобилей. Сердце пропускает удар, а внутри расползается леденящий ужас. Что, если…

— Странно. А кто это у папы так поздно? — опережает мой немой вопрос Золотко.

— Может, приехали сделать какую-то работу по дому или во дворе? — глуповато пожимаю плечами.

Мы входим во двор и бредем по тропинке к дому. Несу сумки и рюкзак Златы, боясь помыслить, что случилось что-то неладное… Каким же я был дураком, что повелся на поводу этого Вадима! Теперь Леонид не поверит мне — прогонит и запретит встречаться с девчонкой, если не натравит полицию. Может, он и виноват в чем-то — это не мое дело. Я никакого отношения не имею к его бизнесу, как и Золотко.

Леонид выходит из дома в сопровождении двух подозрительных мужчин в гражданском. Они явно не его коллеги…

— Привет, Золотко, — хрипло шепчет он, завидев нас. — Здравствуй, Никита.

— Привет, папуль. Попьем чайку? Я тебе про море расскажу, — щебечет Злата, не понимая, что произошло. Зато все прекрасно понимаю я — по взгляду Леонида, хищному оскалу следаков или приставов — уж не знаю, кто они точно.

— Мне надо отъехать, детка. Давай позже. Никита, помоги ей с вещами и поезжай домой.

Глава 19

Никита

Золотко звонит мне через два дня. От ее взволнованного голоса нутро скручивается в тугой узел, а по спине ползут ледяные мурашки.

— Ники, ты дома? Я могу приехать?

— Ко мне в гости?

— А ты против? Я хотела познакомиться заодно с твоей мамой.

— Конечно, нет, Злата, я с удовольствием. Просто мама на работе. В общем, приезжай.

Пока моя девочка едет, быстро прибираюсь и перестилаю постель. Сегодня я от нее не отлипну… Залюблю и зацелую до кругов перед глазами. Златка звонит в дверь, когда я выхожу из душа. Глубоко дышу, стираю капли воды со лба и бегу скорее открывать дверь.

— Золотко мое, привет.

— Никита, я привезла деньги. Там у нас дома такое творится… Папу вызывают на допросы, к нам все время приезжают какие-то люди. Держи, — Злата стаскивает обувь и протягивает конверт.

— Не возьму. И ты знаешь почему. Тем более, если такая в семье ситуация. Они твоему папе нужнее. И вообще… Иди ко мне, — шепчу хрипло, привлекая малышку к груди. Осыпаю ее лицо поцелуями и сую проклятый конверт в ее сумочку.

— Никита… Любимый мой… Я так скучала, — томно протягивает она.

— Хочу тебя, Золотко. Идем…

Подхватываю Злату на руки и несу в уже расстеленную постель. Целую сладкие губы, перебираю пальцами волосы, ласкаю кожу, пахнущую ванилью. Злата отдается мне с такой самоотверженностью, что хочется одновременно снова ее зацеловать и рассмеяться. Мы любим друг друга несколько часов, а потом сказка рассеивается, сменяясь суровой реальностью…

Злата

Перед глазами мелькают картинки какого-то страшного боевика… Или ужастика. Воздух сотрясают оглушительный стук в дверь и крики папиных «псов».

— Открывайте немедленно! Мы ломаем дверь!

Перевожу непонимающий взгляд на застывшего в прихожей Никиту, нервно цепляясь за края простыни.

— Что происходит? — бросает он, косясь на вибрирующую от ударов дверь.

— Н-не… Не знаю.

— Это ты их привела? Неужели все твои слова ложь…