— Так ясен пень, — хмыкнул Руперт. — А ты пилотку себе уже сделал?

— Нее, — протянул я, — гребень мешает, не держится.

— Жаль, а то оргенум-то искажает излучение сканеров. Полностью не глушит, но плюс-минус до пары километров могут быть ошибки. Ты сам еще не заметил?

— Нет, но спасибо, что предупредил. Жди, скоро буду!

Я посмотрел на карту, на маркеры, отображенные сканером, и прикинул возможную корректировку, с учетом новой информации. Похоже, войди я в «черный лес» мог бы сразу и нарваться. Может, и не сразу, но плюс-минус километр точно.

Спрятал байк, запихнув его под полуразвалившуюся времянку (стальной контейнер без окон и шлюза) и присыпал все это снегом. Оглянулся по сторонам, исключая визуальное обнаружение, и на айсборде тенью проскочил до первой ямы, оставшейся от корней оргенума.

Яма была большой. Вполне могла заменить рампу для моей доски, реши я тут покататься. Раньше на Большой земле я часто видел ямы от поваленных ураганом деревьев. По сути, готовые землянки, но здесь можно было целый дом построить. Получалось, что корневая система оргенума раз в десять больше самого оргенума. Или я не знаю технологии выкорчевывания и под каждым кустом еще нужно было клад искать.

Сканер пискнул, обозначив приближение энергетического объекта. Судя по данным рядом был фоггер, двигался всего метрах в пятистах от ямы, в которой я сидел. Я активировал снайперку и, используя, как лестницу, пустые лунки от вырванных корней, вскарабкался наружу. И никого не увидел.

Темнеющее небо, редкий снежок, темнеющий силуэт города справа и серая лента кривых карликовых деревьев слева. Вот тебе и искажение.

— Алекс, они рядом, — послышался шепот Руперта.

— Уверен? Может, искажения?

— Уверен, я их слышу. Щас они меня найдут и сделают очень грустным, — вздохнул Руперт. — Я тогда у вас поживу еще недельку-другую, хорошо? А то я сам не справлюсь, мне тяжело даются расставания с дроидами. Сам понимаешь…

— Так, — я встряхнулся, чувствуя, как планка моей гостеприимности сейчас натужно затрещала. — Соберись, сейчас буду уже.

Я выпрыгнул из ямы и перелетел до следующей. Оттуда еще сразу через две и оказался под первым «кустом» за мгновение, как опять запиликал сканер. Показал сразу два объекта справа и слева от меня на дальности метров по восемьсот.

Деревья оргенума будто почувствовали, как сильно я не хотел здесь разгуливать. Одно цепанула меня веткой по гребню, а второе будто специально подставило корень как подножку. Я споткнулся, пролетел немного вперед, а подняв глаза, визор к визору уставился на элитного фоггера.

Секундное замешательство произошло у нас обоих — видать, оба сопоставляли данные сканера с тем, что оказалось на самом деле. Но я среагировал чуть быстрее — в руке фоггера только-только начал светиться активированный меч, а мой клинок уже вошел ему под подбородок.

Я перехватил руку замершего фоггера, протолкнул клинок глубже и, сделав шаг вперед, аккуратно положил дроида между корней. Присел над ним и огляделся.

М-да, за снятие часового ставлю себе пять баллов, а вот за его обнаружение полный неуд с отправкой на пересдачу. Благо где-то рядом шарился второй.

На сканер уже даже смотреть не стал. Слух, зрение и немного нюх — активировал, считай, первобытные инстинкты с поправкой на то, как это интерпретирует дроид.

Синхронизированный запах неожиданно был приятным — смородиной (но не ягодами, а листьями). Если после обработки химией оргенум не потеряет запах, то я готов пересмотреть свое отношение к декору на «Тридцать седьмой».

Зрение, наоборот, свою информативность потеряло — наползающие сумерки стали плотнее, будто напитавшись тьмы от криворастущих во все стороны веток и стволов. Зона видимости сузилась до десяти метров, и в каждом просвете, теперь мелькало новое дерево.

Оставался слух — легкие поскрипывания веток со всех сторон и один едва уловимый шорох сзади. Раздался звук активации навыка — тихое нагнетание, похожее на гудение индуктора.

На звук я и среагировал — кувыркнулся в сторону, в полете метнув метательный нож. Развернулся и метнул следующий — уже прицельно в визор застывшего фоггера. Первый нож торчал из плеча и слегка светился по краям раны нейротоксином.

Получив в лоб, дроид плашмя рухнул на спину. Стукнулся о дерево оргенума, хрустя поломанными ветками.

А следом по всему лесу заорала сирена. По выкрученным на максимальную мощность микрофонам (слух я аппаратными методами напрягал) ударила волна, сравнимая с противовоздушной тревогой. В небо ударили лучи прожекторов, будто фоггеры ждали атаку с воздуха. Часть почти сразу сместилась на уровень леса, но кроме демаскировки собственных позиций, фоггеры этим ничего не добились. Видимо, сами это поняли — свет постепенно начал гаснуть. А потом и сирена затихла, сменившись на отчетливый собачий лай!

Либо у меня уже галлюцинации от этого места, либо у фоггеров гавкающие аналоги рапторов или химер.

— Алекс, тебя я тоже слышу, — радостно, чуть ли не хрюкал Руперт. — Я надеюсь, что хоть сейчас-то ты уже в пилотке? Оргенум может сбивать запах.

— Ну как тебе сказать, — прошептал я, быстро обыскивая фоггеров. — Немного не до того было. Но все к этому идет…

Я подхватил два ремкомплекта, глянул на логи, что и опыт собран, и бросился между деревьев в сторону подальше от лая. Помчал, перепрыгивая через корни, а где-то и хватаясь за ветки, чтобы не заносило на поворотах. Удивительным образом — еще пару минут назад такой неприветливый лес, мигом стал таким родным!

Пошел, нацелившись так, чтобы уйти от фоггеров, но не сильно удаляться от норы Руперта. Сканер колбасило, словно призраков, рисуя вокруг меня пару десятков фоггеров. Они то, появлялись, то исчезали — так и не нарисовавшись в реальности. И, похоже, я у них выглядел так же. По крайней мере — дорогу никто не перегородил, но сзади, идя по следу невидимых гончих, тянулись дроид. Среди скрипучего оргенума мелькал свет прожекторов и доносились грубые выкрики.

Я перескочил через двухметровую рогатку — раздвоенный куст, тормознул и, активировав, скаутган решил дождаться гончих.

Уже через минуту в бледном лунном свете показалась оскаленная пасть с большим мохнатым носом. Морда чуть больше, чем у хорька, и такая же вытянутая. Что-то среднее между борзой и доберманом, дальше худая шея с электронным ошейником (такая же модель, как я повесил на рапторов) и тощее тело, покрытое короткой шерстью.

«Вали ее,