Шрифт:
Закладка:
Вчерашний день погас,
А нынешний не начат,
И утро, без прикрас,
Актрисою заплачет.
Без грима, нагишом,
Приходит утром утро,
А далее – в мешок —
Забот, зевот… И мудро —
Что утро настает
И день не обозначен,
И ты небрит и мрачен.
Светлеет. День не начат,
Но он пешком идет.
«Ни словом, ни делом…»
Ни словом, ни делом
Ни в чем не виня,
Но что бы ты делала —
Вместо меня?
А что б получилось
Из этой тоски?
Вязала б, вязала,
Наверно, носки.
Красные, зеленые
Или даже белые…
Я носков не вяжу,
Ничего не делаю.
Я мараю по листу
И себе раскидываю,
Но давай начистоту —
Я тебе завидую.
«Есть такая девочка…»
Есть такая девочка
В городе Москве,
Девочка не денежка —
Золото в тоске.
Есть такая девочка —
Вечером, с утра —
Для нее я дедушка,
А по мне – сестра.
Я смешу ее, смешу,
Вру или печалю,
А она мне – парашют,
Белый да печальный.
Ничего она о том
Не подозревает,
Я люблю ее за то —
Плачет и зевает!
Плачет и зевает,
Мается и мает,
Ходит, как гусыня, —
А бы ей бы сына,
А бы ей бы дочку —
Чтоб не в одиночку…
А бы, а бы, а бы —
бабы, бабы, бабы.
«Живет актриса в городе Москве…»
Живет актриса в городе Москве…
Чего ж актриса суетится?
Актриса в зеркальце глядится,
Глаза хохлацкие – в тоске.
В глазах – хохлацкая тоска.
Давай, актриса, потоскуем —
Как жаль, что ты не потаскуха, —
Тебя бы проще приласкал.
Что стих! Ладонь на голове
Или на лбу разгоряченном,
Но я не трогаю девчонок —
Ни трезвым, ни осоловев.
Зима на улице, зима!
Декабрь в Москве – такое дело!
Слегка актриса обалдела
Вчера от талого дерьма.
Москву туманом унесло…
Все пасмурно. Куда деваться?
По вечерам Москве сдаваться?
Старо. Травою поросло.
Есть мудрость нераскрытых книг,
Столы за дружеской беседой,
И прелесть жизни их оседлой —
Другим рассказывай про них,
А мне рассказывай… о чем?
Рассказывай! О чем, актриса?
Во что идею облечем,
Чтоб смысл веселый не укрылся?
Тиха украинская ночь…
В реке не надобно топиться,
Тону! – а телу не помочь —
До середины даже птица
Не долетит, а человек —
Куда до птицы человеку…
…Еще: вола светлеет веко,
Опущенное тяжело,
И мельницы едва крылами
Качают в сумерках степных,
И за чумацкими волами,
Волами, травами – колых…
Колых – влетит ночная птица…
«Колы разлюбишь…» – шепот тих…
И мельница крылом – колых…
И до Туретчины катиться
По соляному шляху…
– Слых…
– Не слухаю…
– А ты послухай!
– Ну не хочу! —
Тогда гляди
На ковшик Млечного Пути —
Повис – серебряный, казацкий…
И начало уже казаться —
Звезда с звездою говорит
На языке, Земле невнятном…
Чего нам завтра сотворит? —
Не говорит звезда – горит…
Песенка во сне
Что мне сутулиться
Возле моста?
Стану я улицей,
Если не стал.
Вижу не пристально,
Из-под руки,
Стану я пристанью
Возле реки.
Во всеуслышанье
Все повторим;
Возле Камышина,
Сразу за ним,
Доски проложены,
Врыта скамья,
Все как положено —
Пристань моя.
Ночь не пугает,
Звуки слышны,
Бакен мигает
Из-под волны.
После восхода
Мне из-за плеч
Вдруг парохода
Ясная речь.
Если о сваи
Стукнет арбуз —
Уха ли краем,
Может, проснусь.
«Остается во фляге…»
Остается во фляге
Невеликий запас,
И осенние флаги
Зажжены не про нас.
Вольным – вольная воля,
Ни о чем не грущу,
Вздохом в чистое поле
Я себя отпущу.
Но откуда на сердце
Вдруг такая тоска?
Жизнь уходит сквозь пальцы
Желтой горстью песка.
«Отпоют нас деревья, кусты…»
…И степь отпоет.
В. Хлебников
Отпоют нас деревья, кусты,
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.
Да и степь отпоет, отпоет,
И товарищи, кто поумнее,
А еще на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.
Басом, тенором – все мне одно,
Хорошо, пароходом отпетым,
Опускаться на светлое дно
В мешковину по форме одетым.
Я затем мешковину надел,
Чтобы после, на расстоянье,
Тихо всплыть по вечерней воде
И услышать свое отпеванье.
«Я к вам травою прорасту…»
Я к вам травою прорасту,
попробую к вам дотянуться,
как почка тянется к листу
вся в ожидании проснуться,
однажды утром зацвести,
пока ее никто не видит, —
а уж на ней роса блестит
