вместе с ним росла моя уверенность, я почему-то неистово захотел испортить ей выступление точно так же, как она мне испортила настроение и заставила себя чувствовать самым большим ничтожеством на свете. Но это нужно было сделать изящно. А чтобы сделать это изящно, надо было внимательно слушать, о чём она говорит…

- Научно-исследовательский полигон Возрождение-2, основная задача которого – это исследование межматерья, то есть «абсолютного ничто» …

Она повторяется. Однако, мой план не мог прийти в исполнение, так как у огромного количества присутствующих появилась масса вопросов и руки взмыли вверх.

- Простите, но все вопросы… Кхм… - Она запнулась, а я злорадствовал. – После инструктажа.

- Опять будем слушать час теории, а потом три минуты практических знаний?

Кто-то выкрикнул с места этот риторический вопрос, и в глубине души я ему аплодировал.

- Ещё раз повторяю, вопросы, пожалуйста, в конце…

Она закашлялась, а голос неестественно дрогнул. Я продолжал наблюдать. Пытался сконцентрироваться, но не получалось, в голове как будто рой пчёл, всё гудело и вибрировало. Она продолжала смотреть то вниз, то вбок, рассказывая заготовленный материал.

- Кхм… Здесь могла бы быть долгая вставка о том, что такое абсолютное ничто, как его интерпретировать, и является ли интерпретация этого ничто – способом сделать его чем-либо? – Она прокашлялась ещё раз и её голос снова дрогнул. Как будто Ника переживала из-за чего-то, но явно не из-за сцены. – Поэтому скажу просто и надеюсь понятно… Кхм. Если абсолютное ничто разделяет универсумы, то интерпретируя это ничто, мы выстраиваем канал между универсумами. Это и есть основное назначение «Сферы Оленковского» - основной «бурильной» машины между универсумами.

В зале повисла тишина, многие пытались осознать произнесённое, кто-то уже давно знал с чем имеет дело, другие же, такие как я – не придавали слишком большого значения всему происходящему.

- Теперь о правилах безопасности. – Глаза у Касьяновой слегка покраснели. - Начнём пожалуй, с пункта о повышенных температурах, зонах риска. Так как «Сфера Оленковского» работает по принципу температурно-временной суперпозиции, то…

Дальше я слушал совсем невнимательно, Ника что-то рассказывала про огромные температуры, про зоны взаимодействия с ЦКК, она указывала на специальные зоны, так называемые «островки безопасности», а также на зоны, заходить в которые можно только в исключительных случаях и только особому персоналу, работающему непосредственно с этими зонами.

- Интерпретируя межматерье, мы получаем обратную связь на уровне фундаментальных частиц. Этот процесс Пётр Мерабович Оленковский назвал «резонансом», учёные уже не раз моделировали подобное в прошлом, ярким примером является квантовая-телепортация, однако резонанс отличается большим количеством задействованных фундаментальных частиц в процессе и может давать нам существенно больше информации… Для записи мы используем термостойкие изолированные короба с плёнкой – Она указала рукой на изображение позади неё. – Их рабочее короткое название «ТИП-К». Как говорил Максим Сяолунович про АЭС, человечество пока не придумало ничего лучше кипящего чайника, поток пара, который вращает турбину. Точно так же и здесь, люди до сих пор не создали носитель, скорость записи на который будет выше, чем на плёнку. Хотя мы стараемся… Но это далеко не тривиальная задача… - Она посмотрела на Макса и выдавила из себя лёгкую улыбку, он ответил ей взаимностью. – Не будем останавливаться на достоинствах плёнки… Хоть мне было бы интересно об этом рассказать.

Она обрисовала базовые принципы безопасности обращения с изолированными плёночными коробами, основная опасность которых заключалась в том, что они тяжёлые, могут при неправильном использовании сильно придавить, а если совсем не повезёт, то и убить.

Я поднял руку, но она проигнорировала моё действие. Я опустил. Затем через минуту повторил то же самое. Макс подошёл к Нике и что-то сказал, но она подняла ладонь в знак протеста и продолжала вещать. Мои действия повторились, и уже в третий раз она среагировала.

- Простите, но все вопросы после выступления. – Касьянова внезапно отвлеклась на мастерфон, и её выражение лица изменилось, она слегка побледнела. – Спасибо!

- И всё же я хотел бы спросить.

- Пожалуйста, после окончания моего выступления вы сможете задать все вопросы Ивану Попову, нашему разработчику алгоритмов и схронов. Спасибо!

Она вытерла нос, как будто у неё был лёгкий насморк. Всё вышесказанное произносилось, не глядя на аудиторию. Глаза Ники были опущены.

- И всё же… Я хотел бы спросить именно у вас, именно сейчас… Это важный вопрос.

Макс на заднем плане начал мне жестикулировать, мол, что не стоит прерывать Нику, пусть договорит, но я сделал вид, что не заметил. Ника слегка покраснела, возможно от недовольства.

- Ещё раз, пожалуйста, я не могу давать материал, если буду отвлекаться, проще будет задавать ваши вопросы в конце. Запишите ваш вопрос или запомните его. Прошу вас!

- Я думаю это не только мне интересно… - Моё поведение было просто отвратительным, но я не мог остановиться. – Дело в том, что вы и Максим Сяолунович очень много ходите вокруг да около…

Где-то с задних рядов послышалось одобрительное «вот-вот».

- Дело в том, что нам необходимо продолжать работать, ну или хотя бы грамотно отчитаться, ведь на инструктаж отведёны всего два часа времени, мы же здесь находимся больше двух с половиной, не видно ни конца, ни края…

Ника подняла на меня глаза полные ярости.

- Вы считаете, что инструктаж по безопасности – это не такая важная часть рабочего процесса? Думаете можно этим пренебречь?

- Я думаю вы могли бы сократить свою речь как минимум вдвое… К чему, например, мне – обычному фельдшеру неотложки на полной ставке, знать устройство ЦКК, а также научные достижения, к которыми вы имеете непосредственное отношение? Да, я понимаю, что вы хотели бы продемонстрировать вашу значимость в этих вопросах, я ни в коем случае не принижаю достижения наших замечательных учёных… Но… Может быть больше слов по делу?

В этот момент она повернулась к Максу, всучила ему бумаги, бросила в зал: «В таком случае, я закончила, спасибо». После чего быстрыми шагами почти выбежала. Макс глядя на меня одуревшими глазами, покрутил у виска.

* * * * *

Среди ночи поступил звонок, который я надеялся никогда не поступит. Чёрт меня дёрнул поднять трубку с неизвестного номера.

- Да, слушаю.

- Сменил номер, уехал в Елльск, не звонишь, не пишешь и даже не вспоминаешь? Так не поступают со старыми друзьями, мой дорогой.

Я