— Оу-оу! Серьёзно⁈ — Ведьма, улыбаясь, ткнула эльфа вбок. — И это говоришь ты? Великий мистер бука, который воротил нос от всех капитанов? Томагавк, тебя что, тут местная моль покусала?

Эльф, глядя на подругу, сдержанно улыбнулся.

— Мил… Ведьмочка ты моя… просто наблюдай. Скоро поймёшь, как ему удалось набрать под своё крыло два десятка Первопроходцев.

Саманта Хеймсворд удивлённо вскинула бровь. Затем по-женски выгнула спинку, чувствуя на себе взгляд Томагавка.

— Пока я вижу лишь зачарованные патроны, — произнесла Хекс тем тоном, каким женщины «просят их убедить ещё». — Талантом Граут не обделён. Того зарвавшегося магистра [4] он и впрямь быстро поставил на место. Ну и наших подопечных лечит как боженька. Вон как они в бой бесстрашно лезут.

Сдержанная улыбка Томагавка стала чуть шире.

— Всего лишь? И много наших с тобой знакомых капитанов способны хотя бы на один из этих пунктов? — эльф поднял руку. — Не отвечай. Просто наблюдай за ним. Поверь, сам Граут… Или Довлатов-чви, как его зовёт Барбадон, ничего из названного тобой сам за достижение не считает. Оглянись. Не он ведёт нас, а мы идём за ним.

Задумавшись над услышанным, Ведьма оглянулась по сторонам. После первых трёх волн нападения монстров Первопроходцы выработали свою тактику защиты. Последующие десять стычек прошли куда спокойнее.

Самых опасных тварей Томагавк точными выстрелами сбрасывает с дерева. Мелочёвку специально подпускает поближе. Никто не должен спокойно отсидеться — сейчас укрепляется их командный дух. Заодно Довлатов-чви, растворяя тела обитателей леса, пополняет запасы своего эфира. Зачаровывает патроны, лечит и убегает обратно в лабораторию.

Всё бы ничего, но Хекс владеет техникой «Дальнозрение» в совершенстве. Уже много лет её наблюдательность граничит со сверхъестественными способностями от даров рода. Сейчас Саманта Хеймсворд первой заметила одну примечательную деталь. Отметины на деревьях! Их количество растёт из-за частых нападений монстров. Кора не успевает толком восстановиться. Исходя из этого, Хекс сразу поняла: конкретно этот лагерь Первопроходцев НИКОГДА не сталкивался с настолько массированной атакой.

Поведение местных монстров выглядит странно. Сначала на грибодерево стали взбираться кролики-бодибилдеры, затем чешуйчатые утопцы и ходячие грибы. Следом подошли богомолы с панцирной хамелионной маскировкой.

У поверхности земли идут какие-то непонятные процессы. Двигаясь практически вслепую, группы монстров находят в лесу нужное им дерево с Первопроходцами. Потом ползут вверх по стволу сквозь пылевую завесу. И это несмотря на десятки тонн добычи, уже лежащей у корней.

[Монстров сюда что-то манит,] — Хекс с подозрением поглядывала на поведение монстров-утопцев, уже выбравшихся на гриболист. — [Нет чёткого паттерна поведения. Нападают на всех без разбору. Если бы Томагавк не сбивал заранее самых сильных, мы бы давно потеряли удерживаемый плацдарм. В первых волнах имелись ученики [1]. В последующих — уже ветераны и учителя [3]. М-да-а-а… Без зачарованных патронов мы бы и впрямь не продержались.]

Убив десяток монстров, похожих на чешуйчатых обезьян, Ведьма быстро оглянулась. Вверенные ей Довлатовым бойцы не пострадали и теперь радостно орали, что теперь справятся с любым монстром. «Ускорением» и «Усилением» теперь владеют все без исключения.

[Растут прямо на глазах,] — отдышавшись, Саманта взглянула на лагерь, укрытый маскировкой. — [А вот наш великий командир куда-то запропастился. Взял образцы крови у тварей из последних волн… и всё. Даже патронов новых не наделал. Стоит ли ему доверять? Совсем не понимаю Томагавка.]

Аккурат в этот момент гермоврата здания лагеря открылись. Довлатов-чви, запыхавшись, выбрался наружу. Глаза Ведьмы сразу разглядели на нём мельчайшие детали. Бисеринки пота на лбу, пульсирующую венку на шее, тяжёлое дыхание.

Макс Граут (Довлатов-чви)

То же время

Выбравшись наружу, наконец вдыхаю свежий воздух.

— Х-хорошо… Пчхи! — чихнув, стираю выступившие на лбу бисеринки пота. — Кто же знал, что у телесной трансформы третьего уровня есть такой ощутимый недостаток.

Иммунитет! Мне пришлось изрядно помучиться, дабы ослабить собственный иммунитет до предельно низкого значения. Астральный вирус Иезекильдо поразил всех нас без исключения. Это случилось в первые же минуты после переноса в этот мир.

Однако иммунитет у организмов одарённых во много раз сильнее, чем у обычных людей. Недели две, максимум три, мы можем находиться тут без каких-либо последствий — вирус не успеет развиться и подавить иммунитет.

С этим же, скорее всего, связан максимальный семнадцатидневный срок пребывания Первопроходцев в мире Иезекильдо. Находиться тут дольше уже опасно.

Так вот, о вирусе! Я подавил свой собственный иммунитет, чтобы организм в ускоренном темпе начал вырабатывать на вирус Иезекильдо иммунный отклик. А вирус возьми и поменяйся! Потом снова и снова. Данные из лаборатории Усимицу это подтверждают.

[Наверное, уже целый литр своей крови прогнал через центрифугу, выделяя из неё плазму. Затем из плазмы вирус Иезекильдо и антитела к нему. Уже четыре раза вирус менял свою форму! Четыре, Карл! За неполных двенадцать часов.]

Выбравшись из здания лагеря наружу, я минут пять приводил своё тело в порядок. Снял жар, подчистил лёгкие от мокроты, успокоил гулко бьющееся сердце.

— Кэп? — Томагавк подбежал ко мне одним из первых. — Ты как? Что-то выглядишь не очень.

— Долго объяснять, — отмахнувшись, я глянул на Саманту. — В моё отсутствие частота нападений монстров увеличилась?

Снайпер, нахмурившись, посмотрел на подругу.

— Да, сэр, — Ведьма произнесла чуть тише. — Примерно в три раза. Я проверила следы монстров, оставленные на коре. До нашего прибытия на этот лагерь так часто никогда не нападали. Максимум одно нашествие раз в несколько дней.

Киваю девушке: её ход мысли мне понятен. Скорее всего, Первопроходцы спускались к поверхности. Там набирали провианта, а потом за ними увязывалась погоня. Но не более того.

Ведьма, чуть подумав, добавила:

— Почти никто из монстров, которые к нам сюда зачем-то лезут, не имеет на конечностях подходящих для этого приспособлений. У последних чешуйчатых тварей так и вовсе перепонки на лапах. Моё «Дальнозрение» не достаёт до земли, но подозреваю, что у подножья нашего грибодрева царит кровавый пир. Те, кто сам не может залезть, поедают всё, что падает сверху.