Казалось бы, плотоядные упыри должны приводить к принятию организационных решений от заурядных до катастрофических. Однако организационная перспектива не может ограничиваться этим наблюдением. Хотя бюрократии неизбежно совершают первые промахи, было бы безрассудно предсказывать постоянные ошибки. Когда правительственные бюрократии оказываются в крайне затруднительном положении или им угрожает исчезновение, они могут адаптироваться и преодолевать трудности. Неспособность признать такую возможность - самое большое слепое пятно в каноне зомби. Если люди способны думать быстрее зомби, то их главным сравнительным преимуществом в будущем конфликте будет способность разрабатывать инновационные тактики и стратегии. Многие давние истории о зомби предполагают эволюцию зомби. Любопытно, однако, что очень немногие из них обсуждают, как будут адаптироваться человеческие личности и организации.

World War Z - лучший пример адаптации человека. После катастрофы в битве при Йонкерсе военные начинают менять свою доктрину. Большинство крупных правительств быстро принимают грандиозную стратегию по обеспечению географически четко определенной безопасной зоны; американские войска отступают на западную сторону Скалистых гор. Новый председатель Объединенного комитета начальников штабов разрабатывает "соотношение ресурсов и потерь" (RKR), чтобы максимизировать военную эффективность. В этом процессе есть несколько явных бюрократических неудачников,13 Но стресс от нехватки ресурсов заставляет их рационализировать. Как рассказывает один из персонажей в повествовании Брукса, "удивительно было наблюдать, как культура РКР начала распространяться среди рядового состава. Вы слышали, как солдаты говорили на улице, в барах, в поезде: "Зачем иметь X, если за ту же цену можно иметь десять Y, которые могут убить в сто раз больше Z". Солдаты даже начали сами придумывать идеи, изобретая более экономичные инструменты, чем мы могли себе представить".14

Поэтому организационный подход предсказывает, что на начальных этапах атаки зомби правительственные агентства будут ошибаться и заблуждаться. Эта же точка зрения утверждает, что экологическое давление на эти организации с целью их выживания и процветания приведет к адаптации и импровизации. Однако это предсказание носит вероятностный характер. Например, в фильме Хуана Карлоса Фреснадильо "28 недель спустя" (2007) экспедиционные силы НАТО вновь оккупируют Великобританию после того, как вирус ярости уничтожил население. Несмотря на то что командование полностью осознает опасность инфекции, оно не в состоянии предотвратить ее повторное появление.

Политические рекомендации, которые предлагает такая перспектива, просты и сводятся в основном к тому, как избежать худших организационных патологий и междоусобных войн. Несомненно, битва за то, какое ведомство или бюрократический аппарат будет "лидировать" в вопросе о том, как победить нежить, будет ожесточенной. Национальным правительствам стоит подумать о том, чтобы назначить ведущее агентство до, а не после того, как плотоядные упыри начнут пожирать граждан. Например, в книге Миры Грант "Корм" (2010) ведущим агентством становятся Центры по контролю и профилактике заболеваний, которые в процессе работы накапливают значительные оперативные и охранные возможности.

Возможно, самой сильной рекомендацией с точки зрения организационной перспективы является использование технологий, которые сглаживают организационную иерархию и делают информацию более доступной. Сетевые структуры способны быстрее собирать и распространять информацию. Если национальные и международные организации будут опираться на более сетевые структуры, информация от операторов об устойчивости нежити сможет как можно быстрее распространяться по иерархии. Это ускорит быстрое реагирование на чрезвычайные ситуации, связанные с зомби, и позволит лучшим тактикам и стратегиям борьбы с зомби распространиться по всему миру.15

В этих прогнозах и рекомендациях есть трагическая ирония. Вспомните обсуждение того, как внутренняя политика повлияет на политику противодействия зомби: государственные институты сначала смогут действовать неограниченно, но со временем политика будет накладывать более сильные ограничения. Организационная перспектива предлагает обратную картину - бюрократическая компетентность будет улучшаться со временем. Если и внутреннее политическое давление, и бюрократическая политика играют роль во влиянии на политику правительства, их совокупный эффект может быть вдвойне губительным. Правительственные учреждения будут обладать наибольшей автономией, когда они с наибольшей вероятностью будут принимать неверные решения. К тому времени, когда эти бюрократические структуры адаптируются к новым условиям зомбирования, они столкнутся с политическими препятствиями, которые могут помешать их работе.

МЫ ВСЕГО ЛИШЬ ЛЮДИ: ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ НА НЕЖИТЬ

Часто считается, что зомби не обладают интеллектом, но следует отметить, что люди часто реагируют на новые ситуации с нежитью с замешательством и невежеством. Действительно, даже беглый взгляд на поведение людей в фильмах о зомби подчеркивает озадаченность или кажущуюся иррациональность их действий. В фильме Эдгара Райта "Шон из мертвых" (2004) главные герои настаивают на том, что безопасность можно найти в местном пабе, хотя он расположен в густонаселенном городском районе. В фильме Рубена Фляйшера "Зомбилэнд" (2009) некоторые персонажи до странности уверены, что тематический парк в стиле Диснея будет свободен от зомби. В фильме Джорджа Ромеро "Рассвет мертвецов" (1978) мародерствующие байкеры забрасывают зомби пирожными с кремом, полагая, что это их обездвижит. В фильме Дэна О'Бэннона "Возвращение живых мертвецов" (1985) зомби умнее большинства человеческих персонажей. В фильмах о зомби нет недостатка в глупом или саморазрушительном поведении.

Это не должно удивлять. Вспышка зомби идеально рассчитана на сильные эмоции - страх, отвращение, отвращение и ужас, - которые могут вызвать отклонения от благоразумного поведения.1 Зомби занимают самые низкие места в "долине сверхъестественного" человекоподобия, что означает, что они достаточно похожи на людей, чтобы вызывать мгновенное отвращение и неприятие.2 Распространение зомби содержит в себе элементы эпидемии, которые должны вызывать у людей наибольший ужас и тревогу. Страх и подозрительность гораздо сильнее проявляются, когда источник опасности новый, как показывает любой анализ первых реакций на СПИД, атипичную пневмонию или HINI.3 Канонические ответы на угрозу зомби свидетельствуют о том, что людей нельзя сводить к бескровным расчетливым машинам, несмотря на предположения теоретиков рационального выбора. У всех людей есть страхи, слабости и недостатки, которые заставляют их поведение отклоняться от того, как повел бы себя беспристрастный, рациональный человек, принимающий решения. Теоретики первого образа рассматривают эти тенденции в человеческом поведении и смотрят, проявляются ли они в повторяющихся паттернах в мировой политике.4

Существует целый ряд когнитивных качеств, жестко закрепленных за всеми людьми, которые могут повлиять на политическую реакцию на восстание живых мертвецов. Возможно, самым сильным из них является склонность к предубеждению в отношении подтверждения при обработке новой информации о каком-либо явлении.5 У всех людей есть идеологии, когнитивные эвристики или правила, которые они используют для объяснения того, как устроен мир. Столкнувшись с необычным или аномальным событием, большинство людей сосредоточится на тех крупицах информации, которые соответствуют их предвзятому мировоззрению. Они будут использовать исторические аналогии, чтобы направлять свои действия - даже если эти аналогии несовершенны.6 В то же время они будут игнорировать или подавлять информацию,