Шрифт:
Закладка:
Побаивался Шере не зря: стоило ему только начать путь сквозь заросли, как сверху раздались манящие голоса, которые наперебой предлагали емуотказаться от своих планов.
– Шере, Шере… – шелестели они напевно, – не ходи никуда, иди к нам.
– Зачем тебе идти куда-то по такой жаре? Остановись, Шере, приляг и отдохни…
– Отстаньте! – отвечал Шере и поднимал голову, чтобы рассмотреть, у кого это там такой нежный голосок. Но как только он делал это, наступала тишина, и только ветер шумел, раскачивая кроны. Несколько шагов Шере делал в тишине, а потом начиналось снова:
– Шере, ты уже взрослый мужчина, ляг на травку, отдохни, мы уже идём к тебе…
– Не нужно спешить, Шере. Унут никуда не денется, ты придёшь туда днём раньше или днём позже…
– Остановись, Шере, поговори с нами…
– Прислушайся, Шере, слышишь, совсем рядом звенит ручеёк? Подойди к нему, попей… так хочется пить, Шере.
Последнее замечание заслуживало внимания. Шере остановился, прислушался и, действительно, услышал слева журчание воды. Он пошёл на звук и довольно быстро вышел на поляну, по краю которой с запада на восток тёк ручей. Шере попробовал воду рукой – она была прохладной, но не ледяной. Тут же наступила полная тишина, даже птицы замолчали и листья оливковых деревьев и акаций перестали шелестеть на ветру. Да и сам ветер улетел куда-то, оставив после себя запахи травы и влаги. Шере лёг, напился воды из ручья и наполнил свой небольшой кувшинчик. Испарения воды имели лёгкий освежающий аромат, и Шере захотелось так и идти по течению этого ручейка, никуда не сворачивая. Он встал и пошёл вдоль бережка. Время для него словно остановилось. Очнулся он, только очутившись на берегу водоёма.
– Ого, – сказал он. – А я и не знал, что в нашем оазисе есть такое огромное озеро. Неужели я уже так далеко от дома?
Шере сел на поваленное дерево у воды. Дерево упало совсем недавно, его ветви были ещё зелёными и крепкими. Он облокотился на одну из них и стал смотреть на озеро, уходящее за горизонт. Усталость ли от жары, сказалась, бессонная ночь или ещё что-то, но Шере быстро погрузился в дрёму, а потом в крепкий сон.
Когда он проснулся, всё так же высоко стояла в небе солнечная ладья Ра, и освежающий ветерок касался его тела. Шере чувствовал себя выспавшимся и полным энергии. Он встал и сладко потянулся.
– Это всё прекрасно, – сказал он. – Но надо бы отправляться дальше.
Затем он немного подумал и сказал:
– Да, посижу на бережке ещё немного и пойду.
Мальчик снова удобно устроился в ветвях поваленного дерева и уставился в небо. Небо было чистым. Лазурь покрывала его от края до края, и где-то посередине этой лазури покачивалась на волнах бесконечного океана Нун2 ладья. В ней стоял человек с головой сокола и приветливо махал Шере рукой.
«Это Ра, – сказал Ка. – Он на твоей стороне и поможет тебе».
И Шере помахал рукой богу в ответ.
– Как здесь хорошо и спокойно, – вслух сказал Шере. – Нет никаких хлопот, и не чувствуешь голода, только вот пить всё время хочется.
Шере достал из мешка свой кувшинчик и утолил жажду. После некоторого колебания он решил съесть и лепёшку, но откусив кусочек, с отвращением выплюнул её.
– Уже испортилась, ну надо же, – сказал Шере.
После этого он вынул из мешка оставшиеся лепёшки, понюхал их и выбросил в озеро.
– Ну и пусть, есть всё равно неохота, – сказал он, снова улёгся на полюбившееся место и уснул.
Сколько времени прошло таким образом, Шере сказать не мог. Каждый раз, просыпаясь, он видел над собой солнечную ладью, махал богу солнца рукой, пил воду и снова засыпал.
Когда Шере проснулся в очередной раз, вокруг была тьма, а внутри всё горело. Шере знал, что ночь и темнота несут смерть, что только Ка может жить во мраке, потому что у Ка есть специальные глаза, дарующие жизнь. Он застонал, повернулся и хотел было снова уснуть, но тут же чья-то рука подняла его голову, губ коснулось прохладное горлышко, и низкий девчачий голос сказал:
– Пей, малёк.
Шере жадно охватил горлышко губами и пил крупными глотками, пока из бутылки не перестало литься.
– Ещё… – прошептал он и отключился.
В следующий раз он очнулся днёми обнаружил, что лежит в роще под деревом, под головой у него – пустой полотняный мешок, а рядом никого нет. Шере приподнялся на локтях, поморщился и снова упал. Под правой рукой он нащупал кувшинчик с пробкой из тростника. Он выдернул пробку и приложился к горлышку. На этот раз он опустошил только половину сосуда, на ощупь закрыл его пробкой и опять уснул.
Ему казалось, что проспал он совсем мало, когда кто-то стал трясти егоза плечи и раздался всё тот же голос:
– Шере, просыпайся, Шере… надо поесть.
Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Эй-Нефер. Она улыбнулась:
– Давай-ка, малёк, пожри немного, а то от голода окочуришься.
И протянула ему кусок рыбы, судя по запаху, запечённой.
Шере открыл рот, и Эй-Нефер стала вкладывать в него небольшие, пахнущие тиной, кусочки, тщательно очищенные от костей. Поев немного, Шере почувствовал прилив сил и привстал.
– А что случилось? – спросил он озадаченно.
– Это я у тебя хочу спросить, что случилось, – сказала Эй-Нефер. – Когда твоя сестра сказала мне, что ты ушёл в Унут, я сразу кинулась тебя догонять…
– Я искал тебя несколько дней…
– Меня тётка заперла и заставляла молоть ячмень. Ух, сколько я его перемолола… Потом, наконец, смогла разгрызть верёвку и сбежала… Ну вот. Оказалось, что ты уже свалил, и я побежала за тобой. Я знала, что ты дальше кладбища не уйдёшь, останешься там меня ждать. Я добралась туда, убедилась, что Птахотеп всё ещё бродит там между могил, но тебя нигде не было. Тогда мой Ка сказал, что с тобой что-то случилось по пути, и я помчалась обратно. Обыскала весь оазис, но тебя нигде не было. И я пошла на восток, ведь на западной стороне я тебя уже искала. И через два дня я нашла тебя в восточной пустыне, ты лежал без чувств, обессиленный и умирал от голода и жажды.
Эй-Нефер помолчала немного и спросила:
– Ну и как это понимать, малёк? Чего тебя туда понесло? Ты дикий, что ли?
– Я не был в пустыне, – сказал Шере. – Я сидел на берегу прекрасного озера и бог Ра приветствовал меня из своей ладьи…
– Ты наверное перепутал Ра с Сетом3, ему было в самый раз тебя приветствовать… – иронично заметила Эй-Нефер.
– Там было так хорошо, – сказал Шере. – Я не мог там умирать. Я сидел в ветвях удобного
