Сергей посмотрел на дорогу: подрезавшую его машину уже и не видно. Перевел взгляд на «девятку». Удивительно. Колеса на месте, внешне все в порядке, кроме бугра на капоте. Он подумал, что при аварии вроде бы положено отключать аккумулятор, и открыл капот. Оказалось, что как раз аккумулятор, сорвавшись с крепления, и сделал вмятину, ударившись изнутри. Там теперь металл выпирает бугром. Все остальное вроде в порядке. Может, получится завести мотор? Сел за руль, повернул ключ зажигания. Неужели!? Мотор заурчал как ни в чем не бывало. Удивительно, но машина поехала. Выехать с поля на дорогу не получилось. Трасса слишком высоко. Пришлось ехать параллельно дороге прямо по полю, пока не пересекся с грунтовкой. А уже с грунтовой дороги выехал обратно на трассу.

Удивительное везение! Даже с машиной все в порядке. Хотя, нет, не совсем: спидометр не работает. Щелкнул включением света. Дальний, ближний. Не светит. Ни одна лампочка панели не работает. Остановился. Попробовал стопы, поворотники – ничего не светится. Теперь не на раскопки придется ехать, а в автомастерскую. Еще предстоит очень неприятный разговор с отцом, когда придется просить денег на ремонт.

***

Вечером Сергей, Полина и Инга сидели за столом в комнате и пили чай.

- Представляете, - радостно сообщил юноша, - просто выскочили предохранители! Их защелкнули на место и все заработало! Папе можно ничего не рассказывать.

- Как будто он вмятину на капоте не увидит, - вздохнула Поля.

- Ну, это когда еще будет! – беззаботно ответил Сергей. – Давайте дальше разбираться, какие бумаги к нам попали.

Инга молча похрустывала вафлей, разглядывая узор на чашке.

Полина отложила папку с листами и достала из коробки книгу в бархатном переплете.

- Сейчас выясним, что это такое, – сказал Сергей. – Давай, Поля.

Полина открыла обложку, начала читать, запинаясь, и по слогам.

Сергей изумленно смотрел на сестру, внезапно разучившуюся читать по-немецки.

- Тут от руки написано, - стала оправдываться Полина. – Сразу без титульного листа, начало вырвано. Какой-то дневник, или записная книжка, - предположила девочка.

- Неразборчивый почерк? – спросил брат, заглядывая в книгу. - Да это и не немецкий язык.

- Наверно, это личный дневник, - предположила Поля.

- Не можете прочитать? – спросила Инга.

- Перевести не получается, - ответила Полина. - Очень похоже на немецкий. Отдельные слова удается понять. О смысле фраз остается догадываться.

"In e paar Minute " это конечно, “in ein paar Minuten»: «Через несколько минут»

Дальше: «weed»!? Что такое «weed»? Непонятно.

“d‘r” – это “der”?

“avjeschlosse...” - «abgeschlossen, schließt»? «закрывается»?

- Похоже, будто пьяный француз пытался писать по-немецки.

- Или пьяный немец – по-голландски, - добавила Поля.

Сергей перелистнул несколько листов. Тот же почерк и такой же непонятный язык.

Schön, dat ehr do wort – «прекрасно, что слово…», «ehr» – это «уважаемые» или «ihr»?

«Kutt baal widder" это "Bis bald wieder» «до скорой встречи"?

– Или какой-то пьяный румын… - задумчиво произнес Сергей.

- Почему «румын»? – спросила Поля.

- Тут оккупационные войска, кроме немцев и французов, еще из румын состояли.

- Не пьяный, кстати, - сказала девочка. – Почерк разборчивый, такой аккуратный, изящный.

- Наверное, написано на каком-то немецком диалекте. Не могу прочитать, - сдался Сергей. – Может, правда, это голладский язык?

- Давайте попробуем он-лайн переводчик, - предложила Инга.

Она забила в ноутбук несколько фраз из рукописи.

Соответствий не нашлось.

- Твой переводчик не хочет переводить с неизвестно какого диалекта, – пожал плечами юноша. - Их в Германии больше двадцати. Особенно отличаются южные. Слыхала про швабов в Баварии? Литературный немецкий – хохдойч в реале только на севере, в Ганновере. Надо попросить нашу бабушку. Пусть переведет. Поля, отправь сканы ей по вотсапу.

- Она не будет разбирать в телефоне. У нее зрение плохое.

- Пусть перешлет себе на е-Мейл и почитает с экрана.

- Ага! Не умеет она. Или не захочет. Ей надо текст только на бумаге. В реальном виде.

- Короче, переводить будет долгими зимними вечерами, - вздохнул Сергей. - Ладно. Давай сами.

Он стал перелистывать пожелтевшие страницы и пытаться переводить фрагменты.

Перед ними был действительно дневник.

4/VII. Утро