— Как это не так⁈ — Крикнули из класса.

— Общим!

— Ведь все же были за!

— Да только я вижу иное, — продолжил я. — Всех подначивает Гриша, все с ним, не разобравшись, соглашаются!

— Как это не разобравшись⁈

— Разобрались же!

— Ты слышал, что коллектив говорит? — Хмыкнул Гриша. — Мы во всем разобрались.

— Помолчи, — Я наградил его мимолетным взглядом. — Разобрались, говорите? Так где же доказательства? Где свидетели, что именно я взял? Покажите мне, кто поймал меня за руку. Тогда я со всем соглашусь. Соглашусь с этим вашим бойкотом.

Класс затих. Школьники стали недоуменно переглядываться. Среди многочисленных детских глаз, мое внимание привлек один взгляд. Та самая девочка, с каре темных волос, что живет у меня по соседству, удивленно смотрела на меня, но отрывая карих глазенок.

Краем глаза я следил за ней. В отличие от остальных одноклассников, девочка не скандировала дружное «бойкот». Она только грустно стояла, с жалостью поглядывая на меня.

Признаюсь, ее жалость была мне неприятна. Однако и враждебности от нее я не чувствовал. Девочка сомневалась в моем преступлении, совсем как Глеб.

— Как это помолчи, ты что, опупел, Батон⁈ — Крикнул Глеб.

— Кто поймал меня за руку? — Проигнорировал я его слова.

— Как кто? Гриша!

— Гриша поймал!

— Да, он! Он дежурил с тобой, когда деньги исчезли!

— Вы там только вдвоем и были!

— Вдвоем, значит? — Глянул я на белобрысого исподлобья.

— Да! Вдвоем! — Зло крикнул он. — Да только я выходил в туалет! А ты с деньгами остался один на один! Полы там мыл! А как я пришел, так коробка оказалась пустой!

— Кто еще, кроме меня, видел, что ты выходил из кабинета?

— Ты что, — нахмурил брови Гриша. — Ты вывернуться пытаешься⁈ Смотрите! Он крутится, как ужак на сковородке! Все! Уже поймали! Поздно!

— А ведь, правда… — Сказал вдруг Глеб. — А ведь, правда!

Все обратили свое внимание на него.

— А ведь, правда! Никто, кроме Гриши и Вовы с деньгами не оставались! Гриша же был за них ответственный! Ему деньги поручили собирать! Он их в коробке носил!

— Молчи! — Заорал на него белобрысый, — ты и сам предатель! Я видел, как ты шушукал с Медведем под лестницей! Вы там, небось, свои преступные дела обсуждали! Тебе тоже бойкот! Понял⁈

— Не понял, — покачал я головой. — Значит, что мы имеем? Ты деньги хранил, собирал, а потом, в школу принес. Зачем?

— Что за глупый вопрос⁈ После моего дежурства мы собирались идти за подарком! Меня Денис с Сеней и Вера с Машей во дворе ждали!

— Почему не в классе? — спросил я.

— Ну… Как это почему? — Замялся Гриша.

— Потому что ты нам сказал, — вклинился Сеня, недоуменно глядя на Гришу. — Сказал, чтобы мы в классе ни сидели. Что натопчем тебе по мытому.

— Ну да! Натопчете! А мне потом все перемывать⁈ Да вы что⁈ Не видите⁈ — Раскричался Гриша. — Не видите, что ли⁈ Он юлит! Он хочет вас надуть, чтобы оправдаться!

— Или в этом деле что-то нечисто, — возразил я. — Я хочу понять, что именно.

— Понять, значит, хочешь⁈ — Заорал на меня разозлившийся Гриша. — Ну, если хочешь, так давай и разберемся! Уроки кончились. Пойдем сейчас к старой церкви всем классом, там мы и разберемся! Ох, как разберемся, не отвертишься!

Глава 6

На миг в моей голове пронеслась мысль о том, что физрук Константин Викторович будет как раз сейчас, после уроков, ждать меня во дворе. Придется выбирать, куда пойти: с ним или с классом на разбор полетов.

Если я включу заднюю сейчас, если откажусь идти, сославшись на Константина Викторовича — это только укрепит Гришину позицию в глазах окружающих. Отступать было нельзя.

Белобрысый Гриша, самодовольно глядел на меня. Он скрестил руки на груди, ожидая моего ответа, и, кажется, пребывал в полной уверенности, что я испугаюсь его очной ставки. Все же, Гриша знал меня как трусливого и робкого Батона, который точно не согласился бы отстаивать перед всеми свое доброе имя. Вот только я больше не был Батоном.

— Я согласен, — сказал я решительно. — Идемте. Прямо сейчас.

Довольную ухмылку тут же смахнуло с лица Гриши. Я заметил, что в его светло-голубых глазах заблестел… Страх? Да, он совершенно точно испугался. Зрачки мальчишки-футболиста вдруг растерянно забегали.

— Ну… — Уже не так решительно начал он. — Пойдем. Пойдем, выведем тебя на чистую воду! — Снова захрабрился он перед всеми. — Да только ты еще глубже себя закопаешь!

— Вот и посмотрим, кто кого закопает, — ответил я.

В Кабинет тихо зарокотали, зашушукались. Я буквально почувствовал, как изменилось настроение класса. Я сделал, что хотел — своей уверенностью посеял в их душах сомнения.

— Знаете, что, — прозвучал вдруг все еще мальчишеский, но уже низковатый голос с задних парт, — я не вмешивался, потому что все мне казалось понятным.

Это был мальчишка, сидевший где-то в конце среднего ряда. Высокий, темно-русый и крепкий для своего возраста, он поднялся, отложил портфель. Потом он поправил густую челку, смахнув ее со лба.

Парень выглядел атлетично, он точно был спортсменом. Да только его усталый взгляд и бледноватое лицо говорили, что мальчишке почему-то явно нездоровится, хотя он и старается не показывать виду.

— Ты о чем это, Серега? — Нахмурил белесые брови Гриша.

— О том это, — начал высокий мальчишка, названный Сергеем. — Больно уж Медведь уверенно говорит. Раньше лепетал так, будто считал себя виноватым. Глянешь на него, и сразу понятно: он взял. А теперь он как-то изменился. По-другому стал разговаривать. Со своего не сходит. Вот мне и подумалось: а может, правда мы со всем этим делом поторопились?

— Да ты что же, не видишь⁈ — Крикнул на него Гриша. — Он же выкрутиться хочет!

— Не вижу, — ответил Сергей. — Не вижу я никаких от него выкрутасов. Зато вижу, что стоит на своем он крепко. Раньше за ним такого не замечалось.

— Я Вову хорошо знаю, — снова заговорил осмелевший Глеб. — Он честный. Что б Вова Медведь когда-нибудь чужого взял? Да такого даже