Шрифт:
Закладка:
– Я догадывался, что вы меня будете об этом спрашивать. В деревне знают все, что мы с Егором не ладили. И я вспомнил, что как раз в тот вечер меня Колька Лебядкин попросил помочь ему трактор починить. Колька еще молодой, в двигателях не разбирается. И мы с ним как с пяти вечера засели у него в сарае, так почти до полуночи и провозились. Причем в тот вечер так и не закончили, на другой день пришлось еще повозиться. Так что у меня на тот вечер есть надежный свидетель.
– То есть до полуночи вас видел Лебядкин, а после – ваша жена? – уточнил Гуров.
– Да, до полуночи меня видели Колька, его жена Алена, сосед ихний, Женя Ермишин. – Фермер Максимов принялся загибать пальцы. – А после того моя жена Светлана. Дети уже не видели – они спали.
– Понятно… – задумчиво произнес Гуров. – А вот ваш сосед, Петр Измайлов, вечером того дня видел на опушке леса машину Крапивина, а рядом – чей-то джип. А вы чужую машину не видели? Может, она мимо вас проезжала?
– Нет, не видел никого постороннего, – отвечал Максимов. – Только мы ведь и живем на отшибе, в стороне от дороги в город. Чужаки мимо нас не ездят.
– А что вы думаете об убийстве Кармановых? – спросил Никитин.
– Тут у нас в селе вообще все головы сломали, – отвечал фермер. – Они ведь небогато жили, Илья с Людмилой. Чего с них взять-то? Из-за чего их убивать, да еще и детишек? Никто ничего не знает.
– А никто не заметил в тот день черного джипа, который видели в день убийства Крапивина? – спросил Никитин.
– Не слышал таких разговоров, – покачал головой фермер.
Оперативники переглянулись, и Гуров сказал:
– Спасибо, Виктор Николаевич, что нашли время с нами поговорить. Если услышите что-то интересное насчет убийств, звоните нам. Вот мой номер телефона.
И протянул фермеру свою визитку. После чего оперативники снова сели в машину и поехали обратно в село.
– И что теперь? – спросил Никитин, когда поле фермера Максимова осталось позади. – Будем еще кого-то из сельчан расспрашивать?
– Ну, раз уж мы приехали в Копены, – сделал акцент на названии села Гуров, – давай покопаем еще немного. Я вижу два места, где имеет смысл провести поголовный опрос жителей: это главная улица, по которой все, в том числе тот черный джип, въезжают в село, и окрестности дома Кармановых. Вдруг кто-то видел неизвестного, который проник в дом. Давай распределимся так: ты возьмешь соседей Кармановых, а я – главную улицу. Сколько на такой обход может уйти времени?
– Думаю, часа три хватит, – отвечал Никитин.
– И я так думаю, – сказал Гуров. – Сейчас одиннадцать часов. Значит, в два встречаемся на выезде. Там подведем итоги и наметим план дальнейших действий. Давай высади меня вот здесь, а сам езжай на свой участок.
Гуров вышел из машины и направился в сторону главной деревенской улицы. А капитан Никитин поехал направо, на пригорок, где находился опустевший после гибели хозяев дом Кармановых. Началась рутинная оперативная работа – опрос всех, кто в момент преступления находился дома. Оба оперативника, и Гуров, и Никитин, в совершенстве владели методами этого обхода, знали, кого и о чем спрашивать. И в течение следующих трех часов эта работа шла последовательно и методично.
В назначенный срок, два часа дня, Никитин сел в машину и поехал к выезду из села. Еще издали он заметил возле последнего дома фигуру полковника. Капитан остановился, Гуров сел в машину и сказал:
– Сейчас у нас с тобой есть выбор. Поскольку время обеда, да и есть почему-то хочется, можно было бы поехать в Суходольск, зайти в ту пельменную и пообедать. И заодно обменяться результатами обхода. Но если выяснится, что кто-то где-то напортачил, что-то недоделал, то ему придется возвращаться. Так что можем обменяться результатами сейчас и уже потом ехать в пельменную. Ты какой вариант выбираешь?
– Поскольку напортачить из нас могу, видимо, я, – ответил Никитин, – а это означает, что мне в случае чего придется возвращаться, то я за второй вариант. Пусть у нас с вами слюнки текут, но давайте сначала обменяемся результатами.
– Правильное решение, – одобрил Гуров. – Давай начинай.
– Значит, так, – сказал Никитин, открывая блокнот. – Я обошел четырнадцать дворов. Нигде никто ничего не видел и не слышал – нигде, кроме дома Баландиных, они живут от Кармановых наискосок через улицу. Наталья Баландина, хозяйка дома, поздно вечером забежала к соседке Ларисе Кузенковой: фен хотела у соседки занять, потому что ее собственный сломался, а ей с утра в город ехать.
– Вот что значит новые времена, – заметил Гуров. – Раньше зачем хозяйка вдруг к соседке бегала? Щепотку соли одолжить, или горсть муки, или еще что-то такое нужное. А теперь, видишь ли, фен ей понадобился. И что же нам эта история дает?
– Ничего особенного, – отвечал Никитин. – Только когда Наталья уже возвращалась домой, она заметила какого-то мужика. Он, как ей показалось, был смертельно пьяным – шатался из стороны в сторону, шел, держась за забор. А когда она его окликнула, не поздоровался, а только рукой махнул. Ну, Наталья и решила, что это Семен Черепанов с соседней улицы: он известный пьяница, бывает, что неделями не просыхает.
– Так что она – подошла к пьянице, постыдила его, а может, помогла до дома дойти? – спросил Гуров.
– Еще чего! – воскликнул Никитин, как видно передавая интонации женщины, с которой разговаривал. – Будет честная хозяйка чужого пьяного мужа домой вести! Плюнула она на него и дальше пошла. А утром узнала, что их соседей Кармановых ночью всех убили, вместе с детьми.
– А теперь скажи мне самое важное, – потребовал Гуров. – Ведь ты, конечно, зашел к этим самым Черепановым. Зашел и спросил, что этот самый Семен делал вечером 21 августа, верно?
– Вы правы, я зашел и спросил, – отозвался Никитин. – И разговаривал с этим самым Семеном. И он мне поведал, что как раз 21 августа, еще с утра, он уехал в Суходольск, чтобы закодироваться от пьянства. Запилила его жена Анфиса, требовала, чтобы он с пьянством покончил. И вернулся Семен в Копены только спустя два дня, 23 августа. Так что в тот вечер это не он шатался по улице вблизи того дома, где через несколько часов была убита вся семья.
– А Баландина не запомнила, как выглядел этот «пьяница»? – спросил Гуров. – Я понимаю, что цвет глаз
