Сопротивляться было бесполезно. Вмиг с ним бы расправились. Это сразу понял Котовский. Сказал только с сожалением:

– Разрушен теперь весь мой план.

Полицейские перевернули в доме все, но, увы, улик в их руках оказалось весьма немного: денег 4 рубля 25 копеек, свисток, маска и записная книжка.

В тот же день в доме на Киевской улице были арестованы и закованы в кандалы Прокопий Демянишин и Игнатий Пушкарев, а через несколько дней задержали и других членов отряда. Арестовали и хозяев конспиративных квартир отряда Ирину Бессараб и Акулину Жосаи.

Зильберг получил солидное вознаграждение – 1000 рублей».

Стоит добавить, что непосредственно задержал Котовского околоточный надзиратель Рябый, и первоначально Григорий Иванович назвался чужим именем.

В заключении Атаман Ада на этот раз пробыл недолго. Но за четыре с небольшим месяца, проведенных в кишиневском тюремном замке, Котовский успел утвердить свой авторитет среди местных уголовников. Не последнюю роль в этом сыграли крепкие кулаки атамана. Примерно такое же противостояние есть и в нынешних российских тюрьмах, где нередко меряются силами старые потомственные уголовники во главе с коронованными «ворами в законе» и новые бандиты из тамбовских, солнцевских, ореховских, люберецких и т. д., называемые также «спортсменами». По современным понятиям, Котовский был «спортсмен» (кстати сказать, действительно любил спорт, делал гимнастику, упражнялся с гирями, много плавал, в том числе в ледяной воде), которому пришлось ломать «синих» (как называют старых уголовников за многочисленные татуировки). И он их уломал, сплотив вокруг себя не только членов своей шайки, но и, по современной терминологии, «бытовиков», а также анархистов. Согласно легенде, Котовский впоследствии был коронован «вором в законе» и в связи с этим вытатуировал у себя на веках несколько черных точек – знак блатного авторитета. Некоторые утверждали, будто точки в виде восьмерки и опоясывали веки. Будто бы от этих точек Котовский избавился только в 1919 году, когда уже был красным командиром. А по другой версии, Котовский так и умер с блатными наколками. Тут сразу следует оговориться, что «воров в законе» в Российской империи вообще не было. Тщки же на веках, у него, вполне возможно были, но это, очевидно, прост был знак «крутого» криминального авторитета. Впрочем, на сохранившихся фотографиях Котовского эти точки-татуировки с уверенностью обнаружить нельзя, поскольку любые точки на лице Котовского могут быть в действительности дефектами негатива. Поэтому нельзя исключить, что перед нами очередная легенда, связанная с Котовским, и никаких наколок на лице у него в действительности не было. Правда, в одной из позднейших ориентировок, уже после того, как Котовский сбежал с каторги, утверждалось, что он «на лице под глазами имел значки-горошки от татуировки, но места эти он выжег, от чего образовались как бы ямки от прыщей». Заметим, что здесь речь идет о татуировках под глазами, а не на веках, причем о татуировках, которые будто бы были в прошлом, но на момент появления ориентировки уже отсутствовали. Между тем, ни на одной из полицейских фотографий Котовского никакие татуировки не зафиксированы. Между тем, они должны были бы быть сфотографированы и внесены в перечень особых примет преступника. И зачем, спрашивается, Котовскому надо было избавляться задолго до революции 1917 года от знаков, подтверждавших его в уголовном мире? Чтобы не дать полиции дополнительных особых примет? Но почем он не подумал об этом обстоятельстве, когда делал татуировки? Боюсь, что в данном случае полицейские чины стали жертвой слухов о будто бы существовавших татуировках, которые распускал сам Котовский для повышения своего тюремного авторитета.

В мае 1906 года Григорий Иванович попытался организовать побег семнадцати уголовников и анархистов из тюрьмы. План был поистине грандиозный. Котовский планировал разоружить охрану, затем вызвать по телефону в тюрьму полицмейстера, товарища прокурора и конвойную команду и взять их в качестве заложников. Затем вывести из тюрьмы всех заключенных, инсценировать отправку по этапу большой партии арестантов в Одессу. 4 мая 1906 года узникам удалось обезоружить более пятидесяти надзирателей и охранников и забрать у них ключи от камер и от тюремных ворот. Но тут некоторые заключенные, вопреки первоначальному плану, стали приставлять доски к стене и по ним выбираться на волю. Их заметили часовые у ворот и открыли огонь. Поднялся шум, на который прибыли полицейские из участка напротив тюрьмы, а также рота солдат и отряд конных стражников. Заключенные сломали последние ворота и вырвались на площадь, но здесь их встретили солдаты и полицейские. Тех немногих, кому удалось убежать несколько дальше площади, настигли конные стражники. Некоторые заключенные, осужденные на небольшие сроки, предпочли сами вернуться в тюрьму. Все беглецы, включая Котовского, были пойманы. Следующий побег тоже сорвался. Охрана обнаружила подкоп под стеной тюрьмы. 1 июля 1906 года «Бессарабская жизнь» сообщала по этому поводу: «Третьего дня в местном тюремном замке, в камере, где содержатся участники нашумевшей в нашем городе шайки Котовского и другие серьезные арестанты, закованные в кандалы, и. о. начальника тюрьмы господин Бобелло обнаружил подкоп. Из ватер-клозета, примыкающего к этой камере, подрыта была стена и сделан подкоп под фундамент тюрьмы с тем, чтобы пробить выход на Сенную площадь. На месте подкопа найдены стамески, лопаты, ломы и др. инструменты».

Котовский. Тюремные снимки. 1906 год

Котовского перевели в одиночную камеру, находившуюся в т. н. «Больничной» башне на высоте шестиэтажного дома. У камеры постоянно дежурил надзиратель, а во дворе у башни был устроен дополнительный пост.

Вот как Котовский вспоминал о пребывании в «Больничной» башне: «Одиночный режим… с прогулкой 15 минут в сутки и полной изоляцией от живого мира. На моих глазах люди от этого режима гибли десятками, и только… решение во что бы то ни стало быть на свободе, жажда борьбы, ежедневная тренировка в виде гимнастики спасли меня от гибели».

Однако вскоре ему все-таки удалось убежать из тюремного замка. Это произошло 31 августа 1906 года. В тот же день из Кишинева была отправлена секретная телеграмма, в которой сообщалось о побеге особо опасного преступника Григория Ивановича Котовского. Здесь же была подробно описана его внешность. Рост 174 сантиметра (впоследствии газетчики наградили его двухметровым ростом – слава явно делала нашего героя выше), плотного телосложения, несколько сутуловат, походка «боязливая», во время ходьбы покачивается. Голова круглая, с залысинами, редкие черные волосы, глаза карие, маленькие усы. В общем, ничего примечательного, и никаких особых примет, кроме заикания. Позднее Котовский стал брить голову наголо, и опознавать его стало еще труднее. Харизму, по всей вероятности, обеспечивала не внешность, а немереная физическая сила. Кроме того, в полицейской сводке указывалось, что Котовский – левша, но одинаково хорошо стреляет с обеих рук. Нередко Котовский вел огонь сразу из двух револьверов. В России этот способ стрельбы называли «стрельбой по-македонски» – в честь практиковавших его македонских террористов. Помогала Котовскому и его немалая сила. Он с детства занимался поднятием тяжестей, борьбой, боксом, был хорошим наездником.

В розыскном циркуляре на Котовского говорилось: «31 августа кишиневской тюрьмы бежал опасный политический преступник балтский мещанин Григорий Иванов Котовский 25 лет роста 2 аршина 7 вершков глаза карие усы маленькие черные может быть без бороды под глазами маленькие темные пятна физически очень развит походка легкая скорая тчк благоволите немедленно распорядиться установлении самого бдительного наблюдения появлением бежавшего пределах губернии (города)». Здесь не уточняется, являются ли черные пятна под глазами татуировкой или нет.

Сам бессарабский губернатор А. Харузин озаботился поимкой Котовского. Он требовал от кишиневского полицмейстера «принять решительные и энергичные меры к самому тщательному розыску по городу Кишиневу и его предместьям бежавшего из кишиневской тюрьмы арестанта Котовского, внушив Вашим подчиненным, что арестант Котовский чрезвычайно важный и опасный преступник». За поимку бессарабского Робин Гуда была назначена денежная награда. Опасались, что он уйдет в Румынию или Австрию. Поэтому пограничникам и таможенниками были розданы его фотографии, а местным контрабандистам была обещана награда за указание на Котовского. Предупреждена была и румынская и австрийская полиция. Но на этот раз Григорий Иванович не покидал Кишинева.

Согласно одной из легенд, Котовский бежал следующим образом. Однажды на прием к начальнику тюрьмы явилась весьма солидная дама из высшего кишиневского общества, пожелавшая увидеть знаменитого разбойника. Начальник, получивший дорогой подарок, не смог отказать прекрасной незнакомке. С его разрешения она передала Котовскому одеяло и пачку дорогих папирос. Вечером Котовский угостил надзирателя папиросой, пропитанной опиумом, и тот вскоре заснул.