сенях тоже нет!

И на кухне нет!

Сожгли они его, что ли?

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

7

⠀⠀⠀ ⠀ ⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Что с тобой, хлопчик, сделали!?

⠀⠀ ⠀⠀

Сережка говорит:

— А на балконе-то!.. Надо еще на балконе посмотреть!..

Вышли на балкон… И вот он — Коля!

Он лежит прямо на полу, без подстилки, без подушки, ничем не прикрытый. Как, видно, бросили, так и лежит.

На рубашке у пего кровь, на голове тоже кровь, глаза закрыты, нос острый, губы запеклись.

Лежит, весь скрючился, видно, назябся за ночь. Лежит, еле дышит. Вдруг пошевелился, застонал.

— Колечка, что с тобой? — жалобным голоском спросила Тайка.

Он не отвечает. Не слышит, что ли? Неужели спит?

Сережка решил разбудить его. Но только дотронулся, Коля как закричит:

— Ой, больно, больно!.. Ой, больше не буду!..

— Коля!.. Да что ты это?.. Это я, Сережка!..

Коля приоткрыл глаза.

— Коля! — говорит Тайка. — Колечка!..

И больше ничего не смогла сказать: заплакала.

Сережка рассердился:

— Не плачь, рева-корова!

А Тоська сказал:

— Постойте! Я сейчас!

И удрал… Куда удрал, почему удрал? — непонятно.

Тут Коля через силу заговорил, стал всех гнать:

— Уходите! А то он меня убьет!

Но тут возвратился, прибежал назад Тоська. Прибежал не один, а с Гэлей — со своей старшей сестрой. Она как увидела Колю, так и закричала:

— Матка боска ченстоховска! Что с тобой, хлопчик, сделали!

Смотрит на него и губы кусает. И вдруг стала командовать:

— Встань!

Под такую команду каждый сейчас же бы вскочил. И Коля хотел встать Но чуть пошевелился и застонал. У него рубашка присохла к телу — больно пошевелиться.

— Не можешь встать?

— Ой, не могу…

Гэля посмотрела на него, потом на ребят и сказала:

— Хлопчики! Нам тут ничего не сделать! Пойдемте-ка поскорей отсюда, пока хозяева не вернулись!

Бросили Колю. Ушли. Обе двери за собой заперли.

А теперь что? Неужели ничего нельзя?

А Гэля ушла домой и Тоську увела с собой. Им, видно, не очень жаль Колю. Поляки так поляки!

А ребята не уходят с крылечка, не могут уйти.

Но Тоська-поляк почему-то вернулся.

— Хлопцы! — говорит он. — Надо что-то придумать! Пошли на всполье, а то здесь подслушают!

Это верно. Если тетя подслушает, она все расскажет этим иродам.

А на всполье никто не подползет, никто уяа не подставит.

И это совсем недалечко: пройдешь мимо Сережкиной избушки, минуешь еще три дома и — стоп! Тут улице конец и городу край. Тут всполье: широко, пусто, травой поросло. А дальше лес. Там ягоды, там солдаты.

Думали-думали ребята, но так и не смогли придумать, как помочь Коле. Только зря время истратили.

Вернулись на крылечко, сели, молчат, ждут. А сами не знают, чего ждут.

Но вот опять послышался топ-топоток. Колина мать на высоких каблучках изволила вернуться с базара.

Взошла на крылечко, остановилась у двери. В правой руке держит корзинку с покупками, а левой рукой сует ключ в скважину. Вот дура! Разве левой откроешь? А она ничего не понимает, все сует ключ, сует, а засунуть не может.

Наконец догадалась, поумнела: поставила корзинку на крылечко, взяла ключ в правую руку, открыла дверь. Потом нагнулась, подняла корзинку, вошла, закрыла за собой дверь, пошла по лесенке.

Что она будет делать теперь? Неужели снова бить?

Но ничего не слышно.

И вдруг быстро топ-топ по ступенькам. Замок щелкнул, и она выскочила на крылечко. Выскочила и завизжала на ребят:

— Где Коля? Куда убежал?

Мишка уже привстал с крылечка, уже раскрыл рот, чтобы сказать ей: «Что вы это, тетенька? Разве вы не знаете, что он лежит у вас на балконе, весь избитый!»

Но Сережка цап его за рубашку и усадил на место, а сам говорит:

— Не знаем, тетенька. Мы его давно не видели.

Она покрутилась туда-сюда и опять быстро-быстро домой. Даже дверь не закрыла за собой. И очень хорошо слышно, как стучат ее каблучки.

Вот она по комнатам бегает. Вот на балкон выскочила. И везде кричит: «Коля! Николай!». Вот опять на крылечко прибежала и снова завизжала;

— Куда он убежал? Сознавайтесь! А то всем плохо будет!

А потом разглядела Тайку, узнала ее и стала подмасливаться:

— Таечка! Милая девочка! Скажи, дорогая, куда мой негодяй убежал?

Тайка встала и затрещала:

— Полина Алрксанна! Здесь Коли не было! Мы с утра здесь! А Коли не было! А мы с утра здесь!

— А, черт! — выругалась Полина Александровна, поспешно заперла дверь и побежала.

Ребята деловито посмотрели: куда она отправилась? Она бежит вроде к казармам и не оглядывается.

Сережка подождал, пока она не скрылась за углом и тогда приказал:

— Тоська! Действуй!

Раньше Тоська без команды бежит к двери, звенит ключами, а сейчас почему-то не торопится. И ключей у него не видно. Где же они? В карманах, что ли?

Вот шарит, шарит. В этом кармане нет. И в другом кармане нет.

— Да что ты это, Тоська?

И он словно что вспомнил: сорвался с места, помчался домой. Значит, дома забыл.

Но где же он? Почему так долго копается?

Ах, вот он! Прибежал с ключом. Клинг-клянг — все кинулись кверху: на балкон! в комнату! в другую!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Коля исчез

⠀⠀ ⠀⠀

Но ни в комнатах, ни на балконе, ни в сенях — нигде не было Коли!

Всего полчаса назад он лежал вот здесь и не мог двинуться. А сейчас — и здесь, и везде пусто. Нет его!

Сережка сказал:

— Он, наверно, удрал с балкона! Ожил и удрал! По водосточной трубе!

— Но как же он удрал, раз не мог двинуться? Что за чудо?

А Тоська торопит:

— Скорей! Пошли! А то они сейчас вернутся!

Это хорошо, что он поторопил: только ребята вышли, только дверь заперли, только расселись на крылечке, да еще не все успели сесть, как по двору, по деревянным тротуарам снова топ! топ! топ! и топ-топоток.

Это господа Маевские торопятся домой.

Они — в дверь: клинг-клянг! А ребята, на случай, сейчас же разлетелись с крылечка кто куда, как воробьи, когда в них бросишь камнем.

Сережка — к себе, через забор, Тоська — в свою избушку, Толька и Тайка — на свое крылечко, Мишка — на свой балкон. Разлетелись, затаились и ждут, что будет дальше.

Маевский — в