— А я против! — пробубнила Правая голова показала Левой язык. — Мало ли что, а я не женат, да и вообще, устал! Сколько мы в отпуске не были?

— А я тоже не горю желанием, — отозвалась Средняя. — И вообще, у меня зад болит!

Кощей хмыкнул.

— Зад у тебя болит, потому что кто-то много пьет! — бросил он сквозь зубы. — Я эту яблоню десять лет выращивал, через года два яблоки бы были молодильные, а ты ее своей жо… задом своим своротил!

— Куда тебе яблоки-то молодильные? — хором сказали головы. — Ты ж бессмертный! — опять хором и ворчливо.

Я сидела, притаившись и хихикая. Никак не могла представить толстую попу Горыныча с торчащей из нее яблоней. Ой, не могу, смешно как!

Видимо, на улице услышали, как я хрюкнула, не удержавшись, и заревели в три горла:

— Дульсинея, душа моя, выходи! Здесь требуется помощь одному пострадавшему в неравной борьбе змею! Горынычу, между прочим! Реликтовое животное, представитель сказочной фауны!

— Я не жопный врач! — пискнула я, поднимаясь.

— Но врач же? — с сомнением оглядел меня Горыныч.

— И не ветеринар даже, — отозвалась я, взглянув в смеющиеся синие глаза Кощея.

— А я обратно человеком… человеками стану! — обиженно протянул Горыныч. — Все для тебя привычное, только три!

— Три — не три, а чище не станет! — пробурчала я под нос. — Давай превращайся, а я спущусь пока вниз.

Пока шла до большой… ну, не прихожей же, а какому-то залу, не знаю, как они в таких огромных домищах называются, Змей уже опять стал близнецами, возлежавшими на диванах, а один, видимо, тот самый, кому требовалась помощь, расположился на большом придиванном столике кверху пострадавшей частью. Из правой ягодицы торчал внушительный обломок дерева. Блин! Вот же свезло, так свезло, а! И что я делать буду без рентгена, без анестезиолога, да и вообще, без всего? Как они себе это представляют?

— Может, его в больничку, — с сомнением потрогала я обломок.

Качается! Вот я попала!

— Тут делай, — мрачно отозвался Кощей. — Я б вообще ему эту яблоню поглубже засунул, а то летают тут всякие! Если надо чего, ты скажи.

Блииииин! Где ЛОР и где зад??? Совсем не одно и то же! Нет, конечно, я анатомию изучала в полном объеме и база у меня есть, но то учеба, а то реальный человек с яблоней в жо… в ягодице! А вдруг она ему влезла ему туда, куда не положено? Он же помрет тут, как потом Горыныч с двумя головами будет?

Обойдя стол, я прикусила губу. Эх, будь что будет! Авось, не помрет!

Наклонилась и внимательно осмотрела торчащее древко. Хм. Потыкала вокруг пальцем с важным видом. Парень застонал.

— Терпи, Валигор, когда тебя еще девки за жопу пощупают! — хохотнул его братец.

Зыркнув на мигом присмиревшего близнеца, я подошла к Кощею поближе.

— Пусть они уйдут! — прошептала тихонько, подтянувшись на цыпочках. — Мешают сильно.

Сообразительный синеглазка подошел к развалившимся братьям и рывком поднял обоих.

— На улицу, дорогие гости! — придав для ускорения толчок каждому, он обернулся ко мне и выгнул бровь: — Что-то еще?

— Слышала я, у вас вода живая и мертвая имеется? — ну а что делать?

— Имеется, — подтвердил Бессмертный. — Ты ее как использовать хочешь? Я предлагаю выдернуть яблоню, помазать зеленкой и забыть.

— А вдруг… — начала я, но Кощей одним шагом подошел к страдальцу и ловким движением руки дернул за торчащую из жо… ягодицы палку.

Чпоньк! С чавкающим звуком та оказалась снаружи, а я была готова вскрикнуть, но зажала рот рукой, расширившимися глазами глядя на хлынувшую кровь.

— Быстрей, давай что-нибудь! — схватила первую подвернувшуюся подушечку с дивана и прижала ее к ране. — Тащи бинты, перекись, еще что-нибудь!

Кощей ухмыльнулся и неспешным шагом направился к выходу, а я перевела взгляд на то место, которое было зажато подушкой. Чуть приподняв ее, увидела, как кровь опять полилась и задумалась — чисто теоретически следовало сделать ревизию раны и посмотреть, что там, глубоко или нет, куда идет канал, но чисто практически у меня не было ни перчаток, ни обезболивающего. Вспомнить Пирогова, что ли?

Решительно отбросив подушку, я сунула указательный палец в рану. Валигор застонал сквозь стиснутые зубы и дернулся, а я выдохнула — палец уперся в мышцу и дальше не пошел, значит, рана заканчивается слепо, а не идет в полость куда-нибудь! Оставалось остановить кровь и сделать повязку. В идеале, конечно, наложить швы, но где тут шовный возьмешь? Будем делать то, что по силам!

Вернувшийся Кощей подал мне молча салфетки, бинт, перекись, а потом удивил меня, положив самый настоящий шовный материал, иглодержатель и ножницы. На мой удивленный взгляд ответил иронично вздернутой бровью.

— Потом поговорим, — сухо сказал он, доставая стерильные салфетки из пачки и подавая мне. — Действуй.

Я молча взяла салфетки, налила в рану перекись, подождала, убрала ее и посмотрела вглубь — кровотечение почти прекратилось. Слава не знаю кому, богу здешнему или еще кому! Повезло!

Открыв шовный материал, зажала иглу инструментом и приготовилась шить. Пинцета не хватало, но на безрыбье и рак — рыба, как говорится. Что имеем — то имеем.

Наложить швы — пара минут, я справилась мигом и даже сделала дренаж из перчаток, которые увидела уже после того, как закончила. Ну Кощей, ну предусмотрительный! А я какая молодец!

Довольная собой, отошла от стола и посмотрела на лежавшего с зажатыми зубами Валигора. На лбу парня выступила испарина, глаза были плотно зажмурены, а весь вид выражал страдание.

— Все, я закончила, — похлопала его по плечу и заметила, как он с облегчением выдохнул.