Вернулся в дом с осадком ностальгии по родине. И хотя здесь совсем недавно, казалось, что прошло несколько лет. Но так как моя натура гибкая и легко приспосабливаемая, эта эмоция так и осталось осадком.

Жгучего чувства не пришлось испытать. Природа здесь, конечно, не ахти и мои амбиции потпитываются пока лишь рассказами Пазикуу, но думаю, что это еще не все.

Глава 11

ОДИННАДЦАТАЯ ЗАПИСЬ ЗЕМЛЯНИНА

Так и есть.

Старик вернулся к обеду. Он переминался с ноги на ногу, с улыбкой заглядывая в мои глаза.

Пригласил в гостиную и усадил в кресло.

— Хочу вас кое о чем спросить, — начал он двусмысленно. — Поймите, я не желаю показаться невежливым…я не совсем уверен, но мне позволили…

— Да говорите же наконец, — не утерпел я и тоже заулыбался, чтобы в свою очередь не обидеть его.

— С вами хочет кое-кто познакомиться.

Он так загадочно говорил, что по наивности я, уж было, подумал, что это моя незнакомка и мгновенно вспотел.

Но меня быстро опустили на землю.

— Точнее хотят познакомиться, — поправился он, — Вы согласны?

— А кто они? — спросил я огорчившись.

— Мои друзья. Не переживайте, Стасик, в наше время дружба еще сохранилась.

Конечно, я согласился. Тем более встреча предполагала поездку в город, а это лучше, чем сидеть на одном месте. Я чуточку заволновался, когда запаниковал по поводу одежды, но Пазикуу успокоил меня.

— Вам без костюма все равно пока трудно будет, так что на этот счет не переживайте.

— А женщины там будут?

— Возможно пожилые дамы. Это, ведь, планета стариков.

— Как это?

— Вам не рассказали? — он на секунду задумался. — Да, видимо и я чего-то не знаю. Ну да ладно, собирайтесь.

Во дворе нас ждал магнитомобиль. На этот раз без водителя. Пазикуу сам сел «за руль», которым являлась обыкновенная панель с одним единственным индикатором в виде полоски. Она меняет цвет и яркость, реагируя на движение ладони. Я поинтересовался, как он им управляет.

— Просто, — объяснял он, — Если эта полоска…

— Индикатор.

— Пусть будет индикатор. Если он не горит, значит на борту нет пассажиров. Если он горит белым цветом, значит они есть. Чтобы тронуться с места нужно сделать рукой вот так, — он небрежно выпятил руку вперед, будто кого-то оттолкнул. Мы тронулись. Одновременно я уловил еле слышимый треск, но когда разогнались, он прекратился. — И все, едем!

— Так значит, хм. А разогнаться как? — не унимался я.

— Зачем? — не понял Пазикуу и тут же опомнился. — Ах да, у нас понятие «спешить» редко используется.

— Раз в сто лет?

— Реже. Зачем напрягаться, если время ожидания минимум может составить доли секунды.

— Бывает и они играют решающую роль. Хорошо, оставим пока эту тему. Спешить некуда. А как быть со встречным движением? Что-то я не вижу где здесь можно разъехаться.

— Это вопрос технический, но попробую объяснить.

Как плохо, что я учился плохо в школе и теперь так плохо его понимаю! Но, кажется, кое-что уловил.

— Всему виной магнитные поля. При встречном движении они дают стопроцентную гарантию того, что магнитомобили не столкнуться. Проще говоря, дорога представляет собой «минус», в то время как магнитомобиль тоже «минус» с небольшой плюсовой прожилиной на дне. Как известно, одинаковые полюса отталкиваются друг от друга. Это позволяет парить над дорогой. Прожилина выполняет роль управления и надежного крепления на ней. При приближении встречного транспорта, который так же несет в себе «минус», оба магнитомобиля либо перескакивают друг через друга, либо разъезжаются и возвращаются на дорогу в зависимости от загруженности. Чем тяжелее магнитомобиль, тем меньше он поддается воздействию.

Вот так, как младенцу он удовлетворил мое любопытство.

Но напрашивался другой.

— А с какой скоростью мы движемся?

— Около двухсот километров в час по вашим меркам.

— Правда? — не поверил я. Мне казалось не более восьмидесяти. — Вы уж простите Пазикуу, но объясните мне еще одну вещь…нас в лепешку не расплющит?

— Как это?

— Ну, силы инерции, там, — вспомнил я наконец-то слово из учебника.

— Ах, вы об этом! — он не отрывал взгляда от дороги. — С инерцией все в порядке. Только она не работает там, где бы нам не хотелось. Даже я вам не смогу объяснить механизм подобной пассивности. Но вы и раньше его испытывали: на корабле, капсуле или когда мы тронулись с места.

Действительно, я как-то не заметил, что не отпрянул назад, что более привычно для меня.

— Мнда. — только и произнес.

Теперь мерещилось, что деревья проносились мимо с огромной скоростью. А по мере удаления от леса, она падала.

Вдалеке показалась еще одна дорога. Сначала она выглядела просто как полоска, потом превратилась в толстую линию, пока не соединилась с нашей.

На мгновение картинга дрогнула, и я увидел, как от нас удаляется еще один магнитомобиль как раз по той дороге.

— Вот и встречный, — констатировал Пазикуу.

Он оказался прав — я ничего не почувствовал: ни толчка, никаких колебаний. Пазикуу посмотрел на меня с ухмылкой, гордо приподняв подбородок, показывая тем самым, что очень доволен.

— Я представляю, что вы сейчас думаете, — его голос было еле слышно. — Все ваши представления о мире рассыпаются как карточный домик. То, чему вас учили, оказывается обычным ребусом, который можно решить иначе. Если б у вас было знаний побольше, то просто так бы от меня не отстали, что меня немного подбадривает. Вы бы меня просто замучили расспросами. С одной стороны это хорошо, а то, чего доброго, совершите преждевременную научно-техническую революцию на своей планете. Хотя у вас это давно уже есть. Разумеется, пока что в теории.

Речь меня вполне удовлетворила.

В самом деле, кто я? Обыкновенны представитель земной расы с ограниченными способностями, которого везут на показ, как какую-то неведомую зверушку. Нет, я не обиделся на его слова. Но все же он мог бы быть и помягче.

Пока я решал обижаться или не нет, наш магнитомобиль выехал на окраину города. Пазикуу сказал, что он называется Аутка с ударением на последнюю гласную и что он бывшая столица Льуаны. Со всех сторон начали сливаться дороги, на которых буквально неслись магнитомобили, магнитоавтобусы, грузовые и такие, которым я не мог придумать названия самостоятельно. Пазикуу не хотелось беспокоить по таким пустякам. Они двигались в разные стороны с одинаковой скоростью. Иногда от неожиданности я закрывал глаза, когда перед нами возникали встречные магнитомобили. Но по-прежнему ничего не ощущал — вздрагивал только пейзаж за окном. Вскоре я привык к этому и уже не замечал, что