Так нефилимов отпустили обратно в Срединный Мир. Вкушать плоды своих деяний и оберегать человечество от прочих угроз. Конечно, их встретили, как героев. Им были рады все: от нищих до королей. Герои ездили из королевства в королевство, помогая разобраться с горстками разбежавшихся по свету демонов. Собирали дары и посещали пиры. Люди восхищались остроумием Далейна, красотой Малиссы и силой Кердаса. Но больше всех дивились юной чародейке Авершам, в чьих руках оставался посох ангела.

Все, чего люди не понимают, вызывает у них страх. Как эта худая девчонка могла победить того, с кем даже ангелам не совладать? Что в ней такого? На что еще способна она? Народ кланялся ей с почтением, но сторонился, как сторонятся дикого медведя на привязи: сейчас он тих, но кто знает, что сделает с теми, до кого дотянется своей когтистой лапой. Впрочем, девушка знала обо всем, что шептали за ее спиной. Но ни одно слово не ранило ее так, как услышанное прежде «отродье».

А спустя пять лет, когда тяготы минувшей войны немного поутихли, нефилимы поселились недалеко друг от друга в землях на юге, где было тепло и сытно. Однако, в помощи они все так же не отказывали. Да и расставаться надолго не стремились. В основном, потому что стали семьей, которую ни один из них прежде не имел. Кроме того, они пережили ведомую лишь им троим драму.

Так случилось, что прелестную Малиссу полюбили оба спутника. Далейн горел безумной страстью. Кердас был галантен и обходителен в ухаживаниях. Но целительница предпочла Далейна, превратившегося из эгоистичного пирата в благородного воителя. Отчасти именно благодаря стараниям самой Малиссы.

Кердас смог принять это достойно. Даже продолжил звать Малиссу сестрой. Хотя, возможно, в глубине души надежду на личное счастье с ней так и не утратил.

А вот юная Авершам, которая пылала всем сердцем к Далейну, пережила разбитое сердце иначе. Ведь она была не то, что отвергнута, но даже не воспринята, как девушка. Чрезмерно худая, терпеливая и молчаливая. Он звал ее сестренкой. А она ради его защиты сделала все, чтобы ангелы не прознали истинной сути вещей. Эстлин понимала, что возлюбленного ждет казнь, как и всех остальных, если ей не уберечь секрета. Она велела ему унести лишившуюся сознания Малиссу прочь, чтобы защитить от орд Преисподней именно его, а не сестру. Она без страха пошла к Владыке, потому что понимала: Далейн где-то там, и от ее успеха зависит его жизнь. И все ангельские пытки она выдержала тоже благодаря этой мысли. А еще Эстлин искренне желала ему счастья. С Малиссой или без. Одной улыбки Далейна ей было достаточно, чтобы понять — она сделала все правильно.

Так героиня, сразившая величайшее зло, осталась одна. Шли годы. Ее уважали. Почитали. Боялись. Но не было никого, кто мог бы заменить бывшего пирата. И когда король Кархолла созвал на поиски наследника всех, кого только мог, добрая Малисса тотчас откликнулась. Естественно, «муж» и «брат» последовали за ней. Но Эстлин Авершам не готова была к новому путешествию. Она не хотела вновь глядеть на эту троицу. И тогда чародейка объявила, что уже купила себе домик в горах для зимовки, и отправляется на отдых и медитации. А их троих вполне хватит для того, чтобы отыскать принца, коли тот действительно жив.

И что же? Вот он, этот красавец-принц. Спит в ее постели, уткнувшись носом ей в шею. Он не зовет ее отродьем и не отводит глаза в ужасе. У судьбы поистине странное чувство юмора.

— День 4 -

Хлопнула входная дверь. Вендал ввалился внутрь, стряхивая с сапог снег.

— Никак в толк не могу взять, — проворчал он. — Ты — величайшая из чародеев. А все главные удобства у тебя в этой деревянной будке на улице.

— Жизнь во дворце сделала тебя капризным, принц. Ты абсолютно ничего не смыслишь в прелестях деревенского быта, — с иронией отмахнулась Эстлин. — А еще я не люблю эти запахи в доме.

— У нас в Кархолле с запахами проблем не было, — наигранно возразил Вендал, стаскивая сапоги.

— Вот и иди в свой Кархолл, — девушка сделала вид, что обижена. — Пешком.

— Только если ты пойдешь со мной, моя госпожа, — он сделал реверанс. — Без тебя я умру.

— Это уж точно, — кивнула чародейка.

— Ну вот видишь, хоть в чем-то мы с тобой согласны, — он сел рядом и обнял ее за талию. — Что читаешь? Труды древних магов?

— Почти угадал, — ответила Авершам.

Она прикрыла книгу в потрепанной обложке, заложив ее указательным пальцем. Продемонстрировала ему изображение на лицевой стороне. Там красовалось древо с тремя корнями, коротким кривым стволом и многочисленными ветвями. Простое изображение. На первый взгляд, даже примитивное. Но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что все части дерева составлены из написанных мелким шрифтом слов.

— Как интересно, — Вендал нахмурился, наклоняясь ближе к книге.

— Это Ал`Ором, — пояснила чародейка. — Главный фолиант моего ордена.

— Какой-то худенький для фолианта, — заметил Вендал. — Там самые страшные тайны чародеев?

— Это — бестиарий, если точнее, — она провела пальцем по стволу дерева. — Можешь прочесть, что тут написано?

— Ав, — принц прищурился, силясь разобрать кривые рунические буквы, которые местами были еще и стерты. Внезапно его брови поползли вверх. — Ав`Иршам? Здесь написано Авершам?!

Она шутливо потрепала его по щеке. Принц потерял дар речи. Его глаза стали практически круглыми от удивления.

— «Ав`Иршам» значит то же, что «нефилим» с языка ангелов, — она обрисовала кончиком ногтя корни на изображении. — Потомок трех рас. Ангелов. Демонов. Людей. «Несущий другим погибель», — она показала прочие ответвления, в них слов было так много, что не разобрать. — По легенде нефилимы — это те, кто своей силой и своей кровью создал других существ, плохих и хороших, коих при сотворении мира быть было не должно. — она перевернула книгу вверх тормашками. Корни оказались тремя ветвями. А многочисленные ветви — сложной системой корней. — И по легенде они же принесут им погибель. Поэтому ангелы никогда не позволяли нефилимам подолгу топтать эту землю. Равновесие в трех мирах и так хрупко. Ангелы не хотят ни создания новых существ, ни истребления существующих. У демонов же на нефилимов были другие планы — привлечь на свою сторону в качестве всесильного союзника.

Ветер на улице усилился. Его завывающие порывы гуляли по кровле и пытались проникнуть в узенький дымоход. Стихия искала лазы и щели. Вновь