они там все из одной общины. Была такая община, которая называлась Есей. Вот они там все, вот эти вот пророки, они там крутились, у них там было свое общество, типа закрытое, вот как сепка какая-то. Но только она была закрытая ассекта, туда не каждый мог попасть. Такое, как закрытое общество. Я об этом слышала и от священников иудейских, и от гринских граждан, которые тоже, некоторые были, которые интересовались иудаизмом, в том числе ходили к ЕСЭ. потом приходили, рассказывали, но я особо не интересовалась, я просто слышала эти слухи, и я на это не обращала никакого внимания, ну, считала, что это очередной учитель, там, который говорит банальности для того, чтобы получить капельку какого-то внимания. Таких было множество. Ну, я почему спрашиваю? Я не знала, что там она была. Я ничего опасного в нём не видела, я... Я не считаю, что он действовал против Римской империи. По крайней мере, я не слышал такого свидетельства, которое было бы доказано, так скажем, что кто-то слышал, что он призывал в ком-то бунту, свержению меня, как перфекта, освобождению иудеи. Иии... Ну, мне никто не говорил, что вот прям такие слова слышал. Ну, были какие-то намеки о том, что он царь иудейский, ещё что-то. Он в чём? Да, в том, что он сказал, что он... Опять же, это же не он сказал, что он царь иудейский. Так на него говорили, что это там царь иудейский. Когда я его спросил, когда его уже арестовали, это царь? Дело в том, что если бы... Да, хорошо. И был такой закон, что царем... Ну, царь этого уже в вашем переводе, вот к кесарям. Вот кесарь, я его спросила. Ты кесарь? Кесаря? по закону Тиберия, который я уже сказала к концу своего срока в императора властвующего, он уже начал издавать законы немножко притесняющей демократию, то есть отверающей свободу слова. Ну, на старости лет захотелось ему почувствовать всю пленату власть. И он издал такой закон, что если кто-то назовёт себя подобным, даже кесарю, а тем более им самим, он уже приравливает себя к нему, и это оскорбление. Ну, его величество. То есть был такой закон об оскорблении величия. К нему никто не должен был приравнивать. Все должны были его почитать. И когда привели Ешуа, как арестовали, я спросила, за что, и его же священники. Они сказали, что он называет себя Кесарем, как царём. А по этому закону я обязана была его лишить жизни. потому что по делам обоскорбления величия, по закону, теперь следовала смертная казнь. Вот так он решил, что кто-то, кто приравняет себя к нему, должен быть лишен жизни, недостойный жизни этот человек. Этот закон был введен буквально лет за 10, может быть, до событий с Июшой, а раньше его не было, этого закона. И когда его привели, сказал я, ты считаешь себя кесарем? Он сказал да, но не с земли. То есть моё царство, если перевести на понятный вам язык, моё царство неземное. То есть он не мог. подлежает ответственности за оскорбление кесаря, потому что он не считал, что он подобен ему. И когда я его спросил... Откуда ты? Ну да, то есть если ты царь не с земли, а откуда ты? Он мне показал на небо и сказал, я оттуда. Я несу небесный закон, истину. Ну, я это принял как... Ответ я принял как очередную проповедь. То есть я это так воспринял, как будто он вместо... ответов на вопросы, он сейчас показывает как бы судьё его, как вместо ответа на вопросы судьи, который его судит, он мне ещё вот эту проповедь будет читать, что они безнаказаконны. Вот так вот воспринял. И я в кавал! Ты... Ну... Если ты будешь, ну как мне, читать проповедь, то тебя накажут за это, потому что ты должен просто отвечать на вопрос. И... ОНД КУ ВАУ! что это Бог допустил, чтобы он попал ко мне и чтобы я с ним встретил. Я сказала, что я вообще тебя не знала. Священники твоего народа привели меня к тебе. Поэтому ты сам должен мне сказать, что ты сделал. Я тебя не ловила и ничего не хотела тебе сделать. Твой же народ решил, что ты перед ним виновен. Почему он так сделал? Он сейчас показывает, как расспрашивал его, почему его народ его отдал, ну как Римляну. Ты же проповедуешь о добре, о любви. Почему ты так проповедовал, что тебя отдали, по сути, захватчиком оккупанта? Ну, то есть он мне сейчас показ как сидит такой, как на деревянном, как тронь, что ли, и вот такие вопросы ему задаётся насмешкой. И тем более твои священники, твоего народа, которые знают закон вашей религии. И они единодушно все проголосовали, то есть им сейчас показывают, как голосовали, чтобы синдрила не было, чтобы тебя отдать на суд. Да еще передали мне записку. поспособствуй, ну вот как... Что мы хотим, чтобы ты рассмотрел это в том ключе, чтобы лишить тебя жизни. Я ему сказал, что я не собираюсь это делать, потому что по римским законам никакой смертной казни ты не подлежишь. Но почему они тебя привели? Он говорит, спрашиваю у них. Ну вот, у тех, кто привёл. И я спрашивала, то есть они показывают, как позвал этих священников. И они его обвиняли в том, что он назвал себя богом, в том, что он хотел разрушить храм, тем, что он выгнал каких-то животных для жертвоприношения, тем, что он нарушает субботу, и даже в том, что он как колду, то есть как пользуется магией какой-то, как для лечения людей пользуется магическими какими-то озагами, И я им сказал, уже потом священник, все это вместе, что вы перечислили, это не преступление в Римской империи. У нас свобода, потому что вера исповедования, он может называть себя хоть каким-то Богом. и заниматься магией сколько хочет. Это вот дело вообще. На что мне открыли книгу? То есть, у меня сейчас показывают такую, как Тору, вот как свиток. Развернули и сказали, что по их законам религии такие преступления подлежат смертной казни. Я говорю, да, я знаю ваши обычаи, но ведь ваша смертная казнь должна совершаться путём побиения камнями. И при мне были такие случаи, когда некоторых людей побивали камнями за прелюбодеяние, за магию, за оскорбление родителей. То есть были такие случаи, когда побивали камнями