11. Протопопов – Александр Дмитриевич Протопопов (1866–1918), потомственный дворянин, министр внутренних дел, сторонник жесткой правительственной политики. Летом 1918 г. препровожден в Москву и расстрелян.

12. Штюрмер – Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917), крупный помещик, русский государственный деятель, в 1916 г. стал председателем Совета министров.

13. Щегловитов – Иван Григорьевич Щегловитов (1861–1918), из потомственных дворян, русский государственный деятель, министр юстиции.

14. Горемыкин – Иван Логгинович Горемыкин (1839–1917), видный государственный деятель царской России, действительный тайный советник 1-го класса, сенатор, член Государственного совета, относился к группе правых, до 20 января 1916 г. занимал пост председателя Совета министров. Был убит во время разбойного нападения.

15. Трёпов – Александр Федорович Трёпов (1862–1928, Ницца), российский государственный деятель. После 1917 г. оказался среди лидеров Белого движения, в 1918 г. эмигрировал в Финляндию и стал одним из лидеров монархической эмиграции.

16. Сухомлинов – Владимир Александрович Сухомлинов (1848–1926), генерал от кавалерии, с1909 г. военный министр, а в 1911 г. был введен в Государственный совет, во время Первой мировой войны был объявлен главным виновником неготовности страны и армии.

17. Дубровин – Александр Иванович Дубровин (1855–1921), один из основателей и до 1910 г. председатель Главного совета монархической черносотенной организации «Союз русского народа», редактор его печатного органа газеты «Русское знамя», по профессии врач. В 1920 г. арестован Всероссийской Чрезвычайной Комиссией и осужден.

18. Вирен – Роберт Николаевич Вирен (1856–1917), российский адмирал.

19. Бем – Михаил Антонович Бем, генерал-майор.

20. Плеханов – Георгий Валентинович Плеханов (1857–1918), русский публицист и политический деятель.

21. Кропоткин – князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921), русский революционер, теоретик анархизма, географ, историк, литератор.

22. Лопатин – Герман Александрович Лопатин (1845–1918), русский политический деятель, революционер.

23. Князь Львов – Георгий Евгеньевич Львов (1861–1925, Париж), русский общественный и политический деятель, после Февральской революции был председателем Временного правительства (фактически главой государства).

24. Гучков – Александр Иванович Гучков (1862–1936, Париж), российский политический деятель, лидер партии «Союз 17 октября». Председатель III Государственной думы.

25. Зубатов – Сергей Васильевич Зубатов (1864–1917), царский жандармский полковник, создатель системы политического сыска в России.

Часть II. Северо-западный фронт. Дневники 1942–1943 гг.

Дневники – самый надежный и достоверный вид описательных исторических источников. Они фиксируют события прямо и непосредственно, дают как бы фотографический снимок происходившего. Нужно ли говорить, что подобные качества дневников особо ценны на фронте, когда события меняются каждую минуту и память просто не в состоянии удержать весь поток информации, который приходится воспринимать человеку, находящемуся постоянно в пограничном состоянии между жизнью и смертью.

Интересно, как стали доступны военные дневники Д.В. Фибиха. Тетради с его записями были отобраны у него при аресте: они служили главными «вещдоками» его «преступления». На тетрадных страницах сохранились пометы красными чернилами, сделанные руками следователей.

В конце 2008 года внучка писателя М.Ю. Дремач получила разрешение ознакомиться со следственными делами ее деда, хранящимися в архивных фондах ФСБ России. К немалому ее удивлению, в качестве приложения к этим делам ей выдали несколько тетрадей с записями Д.В. Фибиха, чудом (поскольку все сопутствующие документы, как правило, уничтожались после вынесения приговора) уцелевших в архиве.

Рукописные тетради, в которых описываются события первой половины 1942 и первой половины 1943 годов, удалось расшифровать практически полностью. Последняя запись датирована 31 мая 1943 года. Через несколько дней их автор будет арестован и никогда больше не увидит своих дневников…

Здесь впервые публикуется полный текст сохранившихся дневников. Фрагменты их были опубликованы в газете «История – Первое сентября» (2009/№ 8) и в журнале «Новый мир» (2010/№ 5).

1942 год

Январь

Новогодний подарок: утром радио сообщило о нашем десанте в Крыму – заняты Керчь и Феодосия. Это значит – освобождение Крыма, разгром и уничтожение всей крымской группировки противника. В час ночи, когда мы втроем – я со своими старичками – сидели за скромным новогодним столом, по радио было передано известие о взятии Калуги и о разгроме армии генерала фон Клюге. Разбито 16 дивизий. Наш ответ на самоназначение Гитлера верховным командующим.

31-го, к Новому году, в Москве стали выдавать вино. В магазинах творилось что-то несусветное. Мама целый день стояла на морозе в очереди, зато принесла литр портвейна.

Москвичи живут впроголодь и в холоде. Папа с мамой как иждивенцы получают по 400 гр. хлеба в день, по 200 гр. масла в месяц, по 200 гр. сахара и 200 гр. конфет, по 600 гр. мяса и по 4 килограмма картошки. Служащим полагается немного больше. Лучше всего рабочим: 800 гр. хлеба, 1200 гр. мяса и т. д. О рабочей карточке мечтают. Многие интеллигентные люди только ради нее поступают на производство.

Квартиры с центральным отоплением топят прилично, на складах есть дрова, но все же холодно в московских домах. Во-первых, часть квартир пострадала от бомбежек – выбитые стекла, наспех, кое-где зашитые фанерой, треснувшие стены; во-вторых, много народа выехало кто куда, и их помещения сейчас совершенно не отапливаются, отчего страдают оставшиеся соседи.

Призрак годов военного коммунизма уже витает над Москвой. Скудность, неряшество, запущенность. В ресторанах мясные блюда и хлеб дают только по талонам. Я обедаю либо у мамы, либо в столовой Центрального дома Красной армии. Чистые скатерти на столиках, длинные дорожки, рыжие плюшевые портьеры на окнах. Обеды очень дешевые – 3–4 руб., но больше двух блюд не отпускают. Из мясных блюд – котлеты и сосиски с картофельным пюре.

Совершенно нет табака. Курят чай, шалфей, ромашку, липовый цвет. Махорка – заветная мечта москвичей.

Чувствую себя не совсем хорошо. Разболелся зуб, перекосило физиономию. Температура немного повышена. На фронте был и под дождем, и в грязи, и спал на сырой земле, и мерз – и ничего. Приехал под отчий кров – и свернулся.

Москва понемногу оживает. Возвращаются кое-какие издательства, учреждения. Работает Московское бюро писателей – филиал ССП1. Дикая паника 16 октября у всех свежа в памяти. Völkische Beobachter, которую мы читали на фронте, недаром говорил о сценах на московских вокзалах, напоминающих рисунки Гойи или Дорэ. Страшная опасность, нависшая над столицей, рассеялась, но обыватель все еще побаивается: а вдруг немцы опять начнут наступление? С тревогой ждут весны.

Заметно усилился антисемитизм. Обыватель возмущается тем, что евреи бросились бежать из Москвы в первую очередь, вместо того чтобы остаться защищать ее.

Уже сложился своеобразный быт военной Москвы. Хотя налеты стали гораздо более редкими, многие регулярно ночуют в бомбоубежищах. Здесь завязываются знакомства. Убежища превратились в своеобразные клубы. Много квартир пустует. Управдомы и коменданты стремятся вселить в них новых жильцов. В частности, такая попытка была сделана нашим новым комендантом и в отношении моей