— Практиковалась?

— Именно. Рьянки не могут сами выбраться из клетки.

— Может быть, кто-то выпустил одного из них?

Алюра слабо улыбнулась:

— И по чистой случайности рядом оказалась ученица, изучающая звероплётство?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Всё гораздо проще, чем тебе кажется. В любом случае, скоро она сама всё расскажет, — произнесла Алюра. — А теперь ступай на урок.

Я кивнул, прошёл к двери, и она вдруг окликнула меня:

— Эйдан.

— Да?

— Далеко не каждый на твоём месте бросился бы на помощь. Ты поступил благородно.

— Я всего лишь сделал то, что должен был.

— Рада это слышать, — широко улыбнулась она. — И поосторожнее во время утренних прогулок.

— Непременно, мастер.

Учёба отошла на второй план, уступив место бурлящему водовороту слухов и домыслов об утреннем происшествии. В коридорах между занятиями незнакомые ребята то и дело донимали меня расспросами и даже окликали по приклеившемуся прозвищу:

— Костоправ!

Кажется, никто не хотел меня обидеть, потому что на их лицах читалось лишь праздное любопытство. Да и прозвище, честно говоря, меня совсем не смущало.

Сегодня я говорил так много, как никогда прежде. Я знал, что эта популярность продлится недолго: пройдёт пара дней, и все снова «вспомнят», из какого я Дома.

Придя в дальнее крыло, я вздохнул с облегчением. Здесь царила привычная тишина. Поднявшись на четвёртый этаж и открыв двери гостиной, я увидел Цедаса, расположившегося на диване. Он неспешно поднял взгляд, и в его глазах, излучающих тепло и понимание, мелькнула улыбка.

— Ты выглядишь измотанным, — заметил он.

— Это ещё мягко сказано, — отозвался я, ощущая всю тяжесть уходящего дня.

— Тогда я оставлю бесконечные вопросы при себе.

— Разве Шаян не поделилась новостями? — спросил я, плюхнувшись рядом.

— Хотелось услышать подробности из первых уст.

Я издал смешок:

— Могу и рассказать… в сотый раз.

Цедас оживился, отложил книгу и пытливо произнёс:

— Рассказывай.

Я лишь приоткрыл рот, чтобы начать повествование, как вдруг неожиданный стук в дверь прервал меня. На пороге возник высокий стройный эльф, чьи утончённые черты лица и грациозная осанка выдавали его благородное происхождение. У меня промелькнуло смутное чувство, что я уже где-то видел его прежде.

Он нашёл меня взглядом. Его голос, звучный и чистый, раздался в тишине комнаты:

— Эйдан?

— Да.

— Я Хамес Лакиан, брат Дили.

«Надеюсь, без претензий», — мелькнуло у меня в голове.

Видимо, я нахмурился сильнее, чем следовало, потому что Хамес поспешно добавил:

— Всего лишь хотел поблагодарить тебя.

— Проходи, раз так, — сказал Цедас. — Наш скромный уголок не блещет роскошью, но простора здесь хватит для всех.

— Привет, Цед, как поживаешь?

— Всё как по маслу, без перемен. — Цедас откинулся на спинку кресла с неизменной улыбкой. — Слышал, Каон вам мозги сегодня промывал.

— Было дело… Мастер, кажется, не оставил ни одного курса без внимания… Всё из-за сестрёнки.

— Так ты тоже звероплётчик? — догадался я.

— И стихийник немного, — улыбнулся он, протянув мне руку. — В основном звероплётчик.

Я поднялся и тепло пожал его крепкую ладонь. Вскоре он занял свободное кресло, и я спросил:

— Как Диля?

— Нога должна прийти в норму со временем. Спасибо тебе.

— Сделал всё, что мог, — произнёс я и поинтересовался: — Диля правда практиковалась в лесу?

Хамес махнул рукой в жесте, полном неопределённости, и с тяжёлым вздохом, наполненным смесью усталости и облегчения, признался:

— Правда.

— Сестрёнки… — усмехнулся Цедас. — Вечно ищут приключения.

Хамес вдруг посмотрел на меня с неожиданной серьёзностью:

— Я у тебя в долгу. Если когда-нибудь потребуется помощь, я всегда к твоим услугам.

— Да брось.

— Рьянк… — На мгновение Хамес умолк, прикрыв глаза, а затем продолжил: — Рьянк разорвал бы Дилю в клочья, а ты её спас. Прими мою искреннюю благодарность.

Эти слова самую малость меня смутили. Понимая, что нет смысла принижать собственные заслуги, я лишь коротко кивнул и спросил:

— Её накажут?

— Отделалась отработкой, — ответил он.

— И всё?

— Ну… Остальное она будет обсуждать с мастером Каоном.

— Для вас, светлейших потомков, всегда найдётся снисхождение, — с лёгкой усмешкой бросил Цедас. — Хоть голышом разгуливай — всё простят.

Хамес не стал спорить и, отметив слова Цедаса миролюбивым жестом, обратился ко мне:

— Так ты увлекаешься целительством?

— Не совсем целительством. Учился у знахаря.

— Мастер Стилда была весьма впечатлена. Говорила, что твоя помощь пришлась как нельзя кстати, — произнёс он, подчёркивая каждое слово. — Похоже, у тебя богатый практический опыт.

— Вроде того, — уклончиво ответил я.

Цедас заинтересованно взглянул на меня, но не стал ничего спрашивать. Повисла неловкая пауза.

— Тихо у вас, — вдруг сказал Хамес.

— Шум и суета обходят это место стороной, — философски изрёк Цедас.

— Скучаете, мальчики? — раздалось со стороны комнат.

В гостиную вошла Тама. Хамес сдержанно, но всё же удивлённо оглядел её. На ней был надет обычный халат, а вокруг головы обёрнуто полотенце — похоже, она только-только выбралась из ванны. Проведя в академии совсем немного времени, я убедился в одном: Таму абсолютно ничего не могло смутить.

— Что ж, мне пора. — Хамес поднялся с кресла и произнёс напоследок: — Ещё раз благодарю, Эйдан.

— Рад был помочь.

Он скрылся за дверями, и Тама, подкравшись ко мне сзади, как кошка, фамильярно запустила пятерню в мои волосы и растрепала их. От неё пахло свежестью и мылом.

— Это же Хамес с четвёртого курса?

— Он самый, — протянул Цедас. — Хороший парень.

Она задумчиво хмыкнула себе под нос и произнесла:

— А попка у него ничего так.

Глава 12

Мои шаги отмеряли тихий ритм по древнему коридору академии, в то время как я утопал в раздумьях. За спиной оставалась аудитория артефакторики, где мастер Венитир Дустевал с увлечением делился секретами создания тепловика — простого магического устройства, излучающего тепло под давлением. Суть артефакта была проста: чем больше магии вложишь, тем дольше сохранит тепло её твёрдое воплощение, будь то дерево или камень.

Я легко уловил теорию, но практика оказалась непокорной: мой тепловик угас уже через пару минут, в то время как мастер сказал, что артефакт