— Ничего я не предатель, — пробубнил Макс. — Ник сам сказал, что я могу катиться на все четыре стороны, никто меня не держит.

— Мало ли, что сказал Ник! — взвизгнула Ширли. — Да ты вообще ему ноги целовать должен, за то, что он тебя согласился в группу взять! Он мог бы найти и нормального басиста, не то, что ты!

— Ширли… — пробормотал Макс. — Я нормальный басист!

— Да ладно! — зло выплюнула девушка. — Он тебя вообще взял в группу только из-за твоей мамочки, понял?!

— Что?! — ахнул Макс.

— Сюрприиииз! Да? — на кухне что-то с громким звоном разбилось. — Ты никакой, понял? И басист никакой, и любовник никакой! Но если ты не идиот, то сейчас выгонишь этих бомжей и позвонишь Нику. И будешь перед ним пресмыкаться, как уж на сковородке! Чтобы он тебя простил, ясно?!

— Ты ему сказала?… — ошарашенно пробормотал Макс.

— Ты дурак что ли?! — вызверилась Ширли. — Пресмыкаться ты будешь за то, что вообще посмел этих сатанистов сраных к себе в гости притащить. Да блин, Ник когда узнал, с кем ты связался, он чуть стену кулаком не проломил.

— Никакие они не сатанисты, — уже тверже ответил Макс.

— Ой, смотрите, у кого голос прорезался! — Ширли издевательски захохотала. — А я говорю, что ты сделаешь сейчас то, что я скажу. Потому что иначе…

— Иначе? — прошептал Макс.

— Иначе я все расскажу Нику, — с победными интонациями выпалила Ширли. — Как я уснула, пьяная, а ты взялся мне свой вялый хрен в разные места засовываеть. Как думаешь, в какое месиво он тогда твое личико измолотит, а?

— Велиал! — раздался из гостиной громкий голос Бельфегора. И сразу же раздался его торопливый топот. — Велиал, ты где? Ты пропустил Жана! Он рассказал там про наш будущий концерт и свой журнал!..

Он вывернул из-за угла коридора, проскользил на носках по паркету и со всего маху врезался в дверь кухни. Та распахнулась.

Ширли и Макс стояли друг напротив друга. А между ними на полу — разбитое стеклянное блюдо.

— Что тут такое происходит? — все с тем же радостным выражением лица спросил Бельфегор. Следом за ним на кухню влетели остальные «ангелочки».

— Вот сейчас и узнаем, — проговорил я. — Да, Макс?

Глава 7

Макс пробурчал что-то неразборчивое и отвернулся к окну. Шарли стояла посреди кухни, раскрасневшаяся и злая. Ноздри раздувались, в глазах — прямо-таки адское пламя. Ух, какие страсти, оказывается у них там кипят!

— О, привет Ширли! — выпалил Бельфегор, растянув губы в улыбке. Девушка презрительно поджала губы и наморщила нос.

— Вас тут только не хватало… — бросила она.

— А мне кажется, что мы как раз вовремя, — я пожал плечами.

— Макс, мы не договорили! — Ширли шагнула к Максу, схватила его за плечо и развернула к себе. Макс отшатнулся и выпрямился.

— А мне кажется, ты уже все сказала, — тихо проговорил он.

— Что ты там мямлишь опять? — выпалила девушка. Бывают такие, которых гнев делает только красивее. Только Ширли была явно не из их числа. Лицо перекошено и покраснело какими-то пятнами. Ко лбу прилипли мокрые пряди волос, как будто она только что кросс бегала. «Похожа на порося…» — подумал я и фыркнул.

— Тебе что-то показалось смешным, да? — взгляд девушки переместился на меня.

— Да так, неожиданно просто, что хваленым «Пинкертонам» приходится басиста шантажом удерживать, — сказал я.

— Я не с вами разговариваю, — отрезала Ширли. — Идите отсюда, вас никто не звал!

— Милая барышня, а вы знаете притчу, как к дону Хуану пришли гости и угостили его чак-чаком? — хмыкнув, спросил я. — А зря, зря! История, меж тем, очень поучительная… Хотите, расскажу?

— Слушай, ты! — если раньше Ширли отмахивалась от меня, как от назойливого насекомого, мешающего ее чрезвычайно важному разговору, то сейчас она развернулась ко мне вся. И сжала кулаки, будто собиралась кинуться в драку.

— Так вот, сидит, значит, дон Хуан на стуле, ковыряет вилкой рагу из кактуса и думает, то неплохо бы чего-то сладенького заточить… — я привалился к двери в подчеркнуто расслабленной позе.

Тут Ширли разразилась длинной матерной тирадой, замысловатой такой, касающейся моих сексуальных привычек, родственных взаимоотношений и планов на ближайшее будущее.

«Ангелочки» пару секунд внимали молча этому спичу, а потом, не сговариваясь, громко и заразительно заржали.

— Фу, как некультурно, — хмыкнул я. — Во-первых, перебивать невежливо, а во-вторых…

— Ты что, тупой? — закричала Ширли. — Пшел отсюда, вместе со своей историей и этими… этими…

— Ты пошла вон отсюда, — вдруг тихо, но твердо сказал Макс.

— Что?! — опешила девушка.

— Что слышала, — буркнул басист. — Вали отсюда. И Нику передай, чтобы отвалил от меня. Вместе с «Пинкертонами».

— То есть, ты официально заявляешь, что уходишь из группы, так? — глаза Ширли стали похожи на щелочки.

— Могу заявление об уходе написать, — огрызнулся Макс. — В трех экземплярах!

— Ты вообще слышал, что я тебе сказала? — прошипела Ширли.

— Слышал, — мрачно подтвердил Макс.

— Я все расскажу Нику! — с угрозой сказала девушка.

— Ой, да рассказывай уже, — скривился Макс. Потом подумал и добавил. — Шлюха. Надо в вендиспансер сходить провериться. А то мало ли, может ты и с остальными… того… трали-вали.

— И что, теперь ты с… этими? — Ширли мотнула головой в нашу сторону.

— Если официально примут, то да, — с вызовом сказал Макс. — А если нет, то как-нибудь без вас переживу, поняла? Астарот, ты примешь меня в вашу группу?

— Конечно, Макс! — наш фронтмен перешагнул через разбитую тарелку, оттер Ширли плечом и протянул Максу руку. А тот торопливо ее пожал. Ширли открыла рот, чтобы что-то сказать. Но сразу же его захлопнула. Дернулась и рванула к выходу.

Проталкиваясь через нас всех, зыркнула на меня как-то особенно зло.

Грохнула дверь.

«Ну вот все как-то само собой и решилось», — подумал я. С Максом, конечно, еще будут всякие проблемы. Судя по тому, что я успел услышать и узнать, у него