— О, Астарот в натуре как демон получился! — крошки посыпались на газетный лист с очередного надкусанного Бегемотом бутера.

— А вот мы все вместе… Это когда мы так стояли?

— Это когда Стас девчонок у реки снимал!

— Нас еще отогнали, чтобы мы в кадр не попали.

— А, точняк! Абаддон смотрится, как великан!

— Там такой пригорок был, я потом свалился и снега нагреб полные ботинки.

— О, а вот тут Кирюха с девчонками, весь в малине!

— Он вообще-то Каббал!

— Да-да, точняк!

— Поверни чуть-чуть, а то не видно!

Нда, проблемы горожан, шокированных внезапно взлетевшими ценами моих «ангелочков» явно волновали в меньшей степени, чем статья на целую полосу.

— О, там программа про нас начинается! — Бельфегор смял газетный лист и прыжком подскочил почти вплотную к телевизору. — Нажимай, нажимая запись! Где эта кнопка?

Макс схватил пульт и нажал кнопку. Глазок записи засветился красным, зажужжал видеомагнитофон.

— … посмотреть, так сказать, изнутри на творческий процесс, которым заняты рок-музыканты, — сказала ведущая Катя. — Обычно принято приглашать в телепрограммы признанных звезд, но мы подумали, что вам будет интересно узнать подробности про ребят, которые только начинают свой путь…

— Сделай погромче! — попросила Надя, устроившись вплотную к Астароту и схватив его за руку.

На экране появилось лицо Астарота крупным планом. Напряженное, нахмуренное. В темноте ночного театра, где мы снимали «ангелочков на сцене».

— … я же не сумасшедший, — сказал он и одними губами улыбнулся. — Силы зла, о которых мы так много поем в своем творчестве, прежде всего олицетворяют демонов в человеческих душах…

Программу смотрели в полном молчании, не отрывая глаз от экрана. А я смотрел все больше на реакцию ребят. Надя смотрела большими глазами. С неожиданным и совершенно непонятным восторгом. Пальцы ее нервно сжимали руку Астарота. Мысленно примеряет голубой экран к своей симпатичной мордашке?

Бельфегор улыбался до ушей и мял в руках несчастную газету с так пока и не прочитанной статьей.

Кирилл замер и как будто боялся пошевелиться.

Лицо Бегемота менялось, а когда он сам появился на экране в качестве героя, вообще уткнулся в ладони и что-то прошептал. Кажется, даже не очень центзурное.

Макс нервничал все больше. Он то и дело оглядывался в сторону двери, вцепляясь руками в подлокотники кресла.

Астарот сидел с непроницаемым видом, изображая покер-фейс.

На самом деле, было неплохо.

Заметны были и огрехи операторской работы, все-таки ребята новички, это было заметно. И монтажные склейки вызывали вопросики. Но ТВ «Кинева» была вся сделана в таком же примерно духе, так что не сказать, чтобы это как-то особенно резало глаз. Просто я привык к совсем другому зрелищу на экране. А у этого вот любительского уровня явно был какой-то шарм. Живое все было такое. Не выхолощенное идеально-отточенными приемами телевидения двадцать первого века.

Невидимый в кадре Стас задавал вопросы, ребята на них отвечали. То стоя по колено в снегу, то сидя на полу темной избы, то в коридоре театра. И все это вызывало такой ворох прикольных воспоминаний, о том, как мы все это снимали, и какие приключения тогда переживали, что улыбка сама собой наползала на губы.

Нормально сделали.

Хороших пацанов порекомендовал нам порно-оператор Костя. Надеюсь, Стасу поставят зачет за эту работу. Ну и надо продолжать с ним сотрудничать и дальше, пусть растет и развивается. Такая дружба — штука полезная со всех сторон.

Наконец зазвучала музыка, и понеслись первые кадры клипа, который я уже видел, и даже не один раз. Пересмотрел его многократно, выискивая косяки. Потом вспомнил всякие другие клипы монстров старого русского рока, нарезанные из прогулки в парке или по питерским подворотням и махнул рукой.

И тут раздался звонок в дверь.

Макс так дернулся, что стало понятно, что именно этого он и ждал. И этого же боялся. И, возможно, именно поэтому он вообще нас к себе сегодня позвал, воспользовавшись удачно подвернувшимся поводом посмотреть всем вместе клип.

— Я открою, — буркнул он и вскочил. Но никто не обратил на это особого внимания, «ангелочки» были поглощены зрелищем на экране. И, кажется, у каждого в голове сейчас медленно шевелилась мысль о том, что на них прямо сейчас смотрит несколько тысяч пар глаз. И слушает их песню.

Я тихонько встал и подошел к двери так, чтобы из прихожей меня не было видно.

— Прости, я не один, — тихо сказал Макс кому-то.

— Мы же договаривались! — женский голос. Даже скорее девичий.

— Ну, так получилось, — начал оправдываться Макс. — Давай в следующий раз, а?

— Кто там у тебя?! — требовательно спросила девушка.

— Просто знакомые, — ответил Макс.

— А ну-ка пусти меня, я хочу посмотреть, что там за знакомые! — раздались звуки возни, видимо гостья оказалась очень настойчивой. — Пусти, я сказала!

— Ширли, подожди! — воскликнул Макс, но шаги уже грохотали по прихожей. Я шагнул в сторону и облокотился на стену. Типа, вообще ни разу не подслушивал.

Девушка в распахнутой кроличьей шубке и вязаной красной шапочке остановилась в дверях и презрительным взглядом окинула всех собравшихся. Которые ее даже не заметили, кажется.

— Почему-то я не удивлена, — презрительно бросила девушка, окатив меня ледяным взглядом. Потом развернула «главный калибр» обратно к Максу. — А что же ты не «Секс-агрессора» то собрался уходить? Еще-то хуже никого найти не мог, чем эти…

— Пойдем на кухне поговорим, — пробормотал Макс, схватил девушку за руку и утащил. Меня он не заметил.

Я посмотрел еще раз на своих «ангелочков». Кажется, они не оторвались бы от телека, даже если рядом начать из пушки стрелять.

Так что я аккуратно, на цыпочках, вышел из гостиной и подошел к плотно закрытой двери кухни.

— … вообще оказывается предатель! — зло говорила девушка. Ширли, точно. Та самая муза «Пинкертонов», девушка их солиста Николауса, которую Макс по пьяной лавочке трахнул, и начал из-за этого настолько активно переживать, что даже принял решение, что ему нужно сбежать в другую группу. Но личность он