Враг же двинулся за мной.

Он уже прошел линию сражающихся, оказался глубоко в нашем тылу.

Мои воины взяли его в кольцо, но он совершенно не обращал на них внимания. Весь он был сосредоточен на мне.

Ну, понятно…клан явно знал, что я игрок, и намеревался убить меня.

Зачем им это — тоже понятно.

При Сигурде они явно занимали довольно выгодное положение, катались, как сыр в масле. А теперь, после смерти конунга, они остались у разбитого корыта.

И черт его знает, то ли эта атака ‒ просто месть, то ли попытка за счет моего убийства подняться вновь…

Скорее последнее, ведь если они смогут меня убить, отжать остров, то станут полноправными его владельцами.

И я хорошо представляю, на что способен даже один игрок, а тут целый клан…

Вновь свистнула секира, но я сумел увернуться.

Один из моих воинов решил воспользоваться моментом и напасть на амбала. Однако тот отреагировал мгновенно, принял удар топора на свои наручи (какая мощь: его рука от удара даже не дернулась!), и затем схватил бедолагу.

Миг, и послышался хруст.

Черт подери! Этот здоровяк попросту раздавил шею одному из моих воинов!

Тут же с ревом на противника кинулся еще один, но напоролся на кулак великана, сразу рухнул замертво.

Амбал принялся с такой скоростью размахивать своей секирой, что больше подойти к нему никто не смог. А сам он продолжал наступать на меня.

Ну а я…у меня не было никаких иных вариантов, как просто пятиться назад, отступать.

Пытаться атаковать здоровяка ‒ гиблое дело. Только попытайся я, даже под действием своего берсерка, и чертова секира меня достанет.

У меня уже не было никаких сомнений — мой противник тоже пользуется навыком берсерка — уж слишком быстр. Правда, навык его явно слабее моего, или владеет он им не столь…умело.

Амбал прекратил вертеть секиру, а вместо этого начал наносить размашистые удары. Лезвие его оружия просто размывалось от скорости, был только свист слышен.

И он продолжал переть на меня.

— А-а-а-а! — крик боли и недоумения заставил, как казалось, содрогнуться землю.

Что за…

Торрир появился непонятно откуда и смог-таки достать противника — его длинный полуторник угодил в бок гиганта, пробил тело насквозь.

Противник вновь заорал, дернулся, «слезая с лезвия», и замахнулся своей секирой на Торрира.

Тот же поднял меч, занял боевую стойку и явно собирался атаковать снова. Он вообще не боялся попасть под удар, как казалось.

«Дурак! Что ты делаешь? Он же тебя разрубит!» ‒ пронеслось в голове.

Секунды медленно текли, я с ужасом наблюдал, как секира отошла назад и замерла, готовая вот-вот полететь вверх и вперед, обрушиться на противника.

— Назад! — заорал я Торриру, но было уже поздно.

Секира «выстрелила».

Она с шипением взметнулась вверх и уже падала на Торрира. А тот, казалось, совершенно ее не замечает.

Наоборот, он сам пошел в атаку — отвел меч назад, явно планируя ударить прямым колющим.

Торрир выбросил руки с зажатым в них мечом вперед, и в этот момент секира опустилась ему на левое плечо. Грохнуло так, будто кто-то неимоверно огромный опустил кувалду на наковальню.

К моему удивлению Торрир оказался жив.

Только его доспех пострадал — на плече огромная вмятина, тянущаяся от самого плеча и до середины груди. Также на броне видна страшная царапина, оставленная лезвием секиры.

Но Торрир все еще жив!

Несмотря на огромную силу противника, вес его оружия, броня выдержала, и Торрир, кажется, совсем не пострадал.

Разве что удар секиры несколько сбил его атаку — лезвие меча ранее целилось в грудь абмалу, а угодило в руку.

Амбал заорал, выпустил из рук свою секиру и ухватился за лезвие меча.

Под его пальцами показалась кровь, но он принялся вытаскивать лезвие из своего тела.

И это при условии, что Торрир как раз давил на меч, стараясь загнать его как можно глубже.

Меч все же был извлечен.

Амбал заорал и занес руку для удара.

Что ж, теперь Торрира броня не спасет. Нет, может, конечно, и не умрет, но если кулак здоровяка прилетит ему в шлем — сотряс гарантирован, и это как минимум.

Однако удар так и не состоялся.

Чей-то огромный молот ударил по руке здоровяка и тот завыл от боли.

Бродди! Ну ни хрена себе!

Тут же кто-то, пусть и уступающий в размерах здоровяку, но тоже немаленький, налетел вдруг на него, ударил на всей скорости в грудь плечом, затем на амбала обрушился град ударов.

Ури!

Я оглянулся — Хватти таки успел, привел помощь: по улице в нашу сторону шла целая толпа народа.

Все, теперь клан игроков точно обречен…

Хотя, стоит признаться, попытка их была вполне достойной, и почти завершилась успехом.

Когда я повернул голову к противнику, картина уже коренным образом сменилась.

Амбал лежал на земле, его правую руку удерживал Ури, а левую, раненую, Торрир.

Голову удерживал Ро-Кан, обхвативший шею ногами и приставивший нож к горлу здоровяка.

А над ними всеми высился Бродди, собравшийся занести свой молот для очередного удара.

— Стоп! — заорал я.

Бродди удивленно уставился на меня, уже занеся молот для удара.

— Прикажи своим остановиться! — сказал я амбалу.

Тот непонимающе глядел на меня.

— Пусть прекратят и останутся живы! — повторил я и добавил: — Ты — тоже…

Несколько секунд амбал глядел на меня, словно бы не понимая, что я от него хочу.

— Ну! — помог ему принять решение Ро-Кан, дернувшись и вдавив лезвие своего ножа в шею так, что на коже амбала выступили несколько капелек крови.

— Хватит! — крикнул амбал, а затем заорал во всю глотку: — Прекратить!

Звон металла слышался еще несколько секунд, но затем постепенно стих.

Воины недоуменно оглядывались, глядели в нашу сторону, но бой таки прекратился.

— Тебе необязательно умирать, — сказал я амбалу, — и необязательно драться с нами.

Тот недоуменно глядел на меня.

Я сделал знак своим, приказывая отпустить противника.

Они нехотя, но подчинились.

— Чего ты хочешь? — спросил я у амбала, продолжавшего лежать на земле под пристальным взглядом моих соратников, готовых прикончить его в любое мгновение. — Что у тебя при Сигурде было такого, что ты боишься потерять?

— Мой клан, — ответил тот.

— У тебя его никто не забирает, — ответил я.

— Что будет, когда ты победишь? — спросил амбал. — Что случится с севером, когда ты его объединишь?