Шрифт:
Закладка:
Потрепанная книга оказалась дневником какой-то монахини Марии. Судя по датам, она жила в Испании аж в шестнадцатом веке! В голове не укладывалось, каким образом ее записи сохранились до наших времен, да еще и предназначались для Белки.
Какое отношение я имею к испанке, жившей несколько сотен лет назад?!
Наверное, монашки узнали о моем книжном блоге и поэтому решили обратиться за помощью, а то, что Мария якобы оставила дневник именно для меня, придумали для интриги.
Другого объяснения Белка не находила.
Интересно, что именно лысый собирался узнать из этого дневника? Может, здесь написан какой-то важный для истории секрет или указано место, где спрятаны сокровища испанского короля?
С этими мыслями Белка приступила к чтению дневника. Ей не терпелось поскорее узнать многовековую тайну, которую монахиня доверила этим страницам. О чем же таком важном поведала эта Мария, что теперь за ее записями охотятся грабители двадцать первого века?
Белку ожидало полное разочарование. Она провела целый час за чтением дневника, даже не притронувшись к кофе, прочитала записи от корки до корки, но ничего особенного не обнаружила. Мария то и дело обращалась к Господу Богу и описывала свою рутинную жизнь в монастыре до самого дня смерти в возрасте шестидесяти пяти лет. Удивительно, но она точно знала дату своей кончины, и, судя по последней записи, сделанной некоей сестрой Бенедиктой, Мария не ошиблась и действительно ушла в мир иной в тот самый день.
Белка заказала новую чашку капучино и, откинувшись на спинку стула, задумчиво уставилась на заснеженный бульвар за окном.
Единственным интересным моментом во всей этой утомительной писанине была история любви Марии. В семнадцать лет юная испанка готовилась к свадьбе со своим возлюбленным Марсело Домингесом, служившим у короля Филиппа II. Но по приказу Его Величества он отправился с остальными конкистадорами в Южную Америку, где и погиб. А убитая горем Мария решила уйти в монастырь.
Допив кофе, Белка заказала Uber и покинула кафе. Надо было спешить домой. Оставалось совсем немного до того момента, когда город окончательно проснется и окажется затянутым пробками.
Погруженная в свои мысли о странной встрече с монахинями, о переданном ей дневнике испанской женщины, которому больше четырех сотен лет, и о попытках настырного лысого типа похитить его, Белка и глазом не успела моргнуть, как такси свернуло с Мичуринского проспекта, заехало во двор и остановилось перед ее подъездом. Она расплатилась с водителем и уже собиралась выйти из машины, когда вдруг неожиданно заметила свет в окнах своей квартиры.
Белка могла поклясться, что выключала его! Сначала она подумала, что ошиблась этажом, но, пересчитав ряды окон, поняла, что свет горит действительно в ее квартире. А это означало, что кто-то пробрался к ней домой и дожидается ее там! Возможно, даже тот самый лысый охотник за дневником Марии!
– Я передумала! Отвезите меня, пожалуйста, в другое место. Район Октябрьского поля. Только поскорее выезжайте отсюда. Плачу в двойном размере.
Что ж, придется разбудить Настю.
И только когда Белка подъехала к дому подруги на улице Маршала Бирюзова, ее вдруг осенило, что, читая дневник на испанском языке, она понимала каждое слово с такой легкостью, словно он был написан по-русски!
3 глава
Тоня бежала домой вприпрыжку, прижимая к сердцу заветный конвертик. Если бы мать увидела ее сейчас, то с недовольным видом сказала бы: «Что скачешь как коза драная?» и тут же придумала бы ей какое-нибудь задание, чтобы испортить настроение.
Но сегодня небеса были полностью на стороне Тони. Мать с отцом в кои-то века вместе уехали на целых три дня. Их пригласили на свадьбу к его двоюродному брату в поселок за триста километров. Одно это уже было для Тони радостным событием. Три дня сама себе хозяйка! В тишине и спокойствии, не боясь криков, скандалов и скверного настроения пьяного отца.
Тоне было стыдно за свои мысли, но иногда она мечтала о том, чтобы он поскорей ушел в мир иной. Тонька тут же отгоняла от себя эти нездоровые желания, но в последнее время они непроизвольно приходили к ней все чаще и чаще.
На отъезде родителей хорошие новости не закончились. Вчера Тоня выиграла школьную олимпиаду по литературе, и сегодня на вечере в честь дня Святого Валентина ее собирались торжественно наградить грамотой. Школьное руководство возлагало на нее большие надежды, ведь теперь через месяц ей предстояло защищать честь всего поселка на областной Олимпиаде.
А сегодня неожиданно для себя Тоня вдруг получила валентинку! Впервые в жизни! Перед последним уроком на перемене она готовилась к контрольной по физике, когда в класс влетели девчонки из девятого класса – дежурные по «почте любви», работавшей в этот праздник с самого утра, и всучили ей розовый конвертик. Несколько секунд Тоня сидела как вкопанная, не понимая, что произошло. Потом она подумала, что это какая-то ошибка. Наверное, валентинка предназначалась другой девочке, а «почтальонки» просто что-то перепутали. Но, перевернув конверт, Тоня прочитала на нем свое имя. Другой Антонины Гуровой в их школе, да и во всем поселке, точно не было.
Дрожащими руками она вскрыла конверт и достала открытку в виде сердца.
«Милая Тонечка! – было написано печатными буквами сиреневым фломастером. – Ты давно нравишься мне. Я восхищаюсь тобой, твоим умом, твоими талантами. Давай встретимся сегодня перед школьной дискотекой возле раздевалки спортзала в 18.00 и поговорим. Буду ждать тебя».
Ни о какой физике Тоня больше не думала. Даже во время урока она не могла сосредоточиться на контрольной и витала в мыслях о своем будущем свидании.
Неужели она кому-то нравится? Неужели сбывается ее мечта о сказочном принце? Неужели для кого-то она может быть не «очкаркой» или «жиртресом – бомбовозом», как ее обзывали мальчишки, а простой девчонкой, в которую можно влюбиться?
С этими мыслями после уроков Тоня вприпрыжку помчалась домой. Несколько фонарей весело подмигнули ей, словно желая приятного вечера. Нужно было успеть управиться с домашними делами и навести марафет.
Как же здорово, что дома никого нет и можно спокойно привести себя в порядок!
По случаю первого в ее жизни свидания Тоня собиралась надеть мамину блузку из голубого гипюра и синюю велюровую юбку, накрутить волосы на бигуди и даже сделать макияж.
Ровно в шесть она стояла возле раздевалки спортзала вся при параде. Рыжие кудри, перехваченные атласной голубой лентой, ниспадали на плечи, толстые линзы очков
