— Вулканическое стекло… он же обсидиан, его не нужно производить. К тому же я видела его в горах, может даже из-за моего появление оно и образовалось. Хотя, наверное, оно тебе не подойдёт. Слишком тёмное… — От слов Эсфеи глаза мои округлились. Она реально думает, как мне помочь⁈ Серьёзно⁈ — Если нужно прозрачное стекло, попробуй изготовить его так же, как делали твои предки. Хотя, сам точно не сделаешь, но зато меня своими мучениями порадуешь.

— Что нужно делать? — Спросив, я клюнул на заброшенную богом наживку. Она ехидно оскалилась, откинувшись на стуле, деловито скрестила руки под своей грудью и умолкла. «Попроси меня смертный и воздай по заслугам», — читалось в этом блядском, божественном взгляде. Будь по-твоему, я не гордый…

— Можешь взять, что хочешь с этого стола, а теперь, говори, как мне получить стекло.

— И всё? — Недовольно произнесла она.

— И всё. — Начиная жалеть, что повёлся, прорычал я, и богиня, не став сопротивляться, под удивлённые взгляды домочадцев притянула свой стул к столу.

Эсфея, древняя хранительница множества знаний. В царстве своём небесном, она бесконечно долго наблюдала за тысячами водных миров. В гордом одиночестве, дабы силой своей не навредить многочисленным слугам, она вела божественный контроль. Лишь раз, позволив эмоциям своим взять верх над разумом, допустила ошибку, возможно, самую главную в её жизни. Устав от одиночества и постоянного контроля за дарованной ей безграничной мощью, она сотворила Астаопу, влив в ту часть своих сил и скинув на плечи ребёнка самые скучные, медленно развивающиеся миры. Прихоть Эсфеии, желание облегчить себе быт, обернулись в катастрофу вселенского масштаба. И частью всего этого большого пиздеца, устроенного Древней, по случайности стал я…

Не знаю, зачем она мне это рассказывала во время еды, но, в общем и целом, теперь я начинал понимать, откуда в ней столько дерьма. Всё от одиночества. Ранее только Первый Сотворённый, которого она любила как отца, мог осадить Эсфею, требуя считаться со своей безграничной силой, направлял её. Любого другого, даже Аида, то бишь Люцифера, то бишь Дьявола, Эсфея спокойно могла послать на хер, при этом даже сохранив свою жизнь. Только в ссорах с богами, в общении, интригах и прочих божественных игрищах трудоголик Эсфея была не заинтересована. Как порядочный ребёнок и работник, она строго исполняла возложенные на неё обязательства.

После поражения от Кузнеца, из-за ранения её же сила внезапно восстала против неё, и всё изменилось. Эсфея утратила большую часть своих способностей, с ними утратила возможности и божественные знания. Поступаясь с гордостью Древнего творения, ей приходилось считаться с такими «Ничтожествами как я», и идти на поводу моих незначительных в вселенском масштабе прихотей. Богиня, явно недолюбливала меня, и это чувство у нас взаимно. Лишь тело моё держало Эсфею рядом, оно ей требовалось по зарез. Завладев моим телом, она могла вернуть часть той силы, что некогда вложила в бестолковую Астаопу, а та в свою очередь передала мне. Только поэтому Эсфея по-прежнему была здесь и ждала, когда я наиграюсь в правителя, чтобы потом забрать моё тело и душу.

— Как же у тебя всё сложно… — Глядя на уплетающую пюрэху, богиню, проговорил я. — Теперь о стекле, как мне его получить?

— Песок известняк и щелочь… Вот твоё стекло. — Не утратив элегантности, продолжая кушать, выдала Эсфея.

— И… а дальше что? Как печь построить, температуры нужной добиться, форму получить… — От моих сыплющихся вопросов Эсфея отгородилась поднятой ладошкой.

— О печи можешь забыть сразу. Там температура под полоторы тысячи градусов нужна. Углём и древесиной такого добиться у тебя точно не получится. И не рассчитывай на силу той огненной блохи, она подобного тоже дать тебе не сможет.

— А ты? — Спросил я, и существо коварно ухмыльнулось. Естественно она могла, только вопрос в том, хотела ли.

— Храм…

— Отказано. — Тут же перебил её я. — Пара стёкол в обмен на храм? Издеваешься? У меня сейчас каждый день на счету, поселению нужны дома, еда, теплая одежда в конце-концов. Мне сейчас не до твоих заскоков…

— Ты не понял, Матвей. — Подперев голову рукой, глядя в пустую тарелку ответила Эсфея. — Я ведь ем не потому что голодна, а потому что в овощах содержится энергия, в твоём мире её называли маной. Не буду лукавить, мне отвратительны плоды, выросшие в этом мире, в них слишком много темной энергии, и в то же время я в восторге от тех, что сотворены при помощи твоей силы. Скажи, почему ты ешь не свои выращенные картофелины, а вот эти?

Странный вопрос.

— Мои безвкусны, словно вода.

— Это потому что, энергия создавшая их точно такая же, как и энергия, из которой состоит эта твоя телесная оболочка. То есть, употребляя их, тело твоё не получает чего-то нового. Исходя из этой логики, я, как исток твоей силы, съедая плод выращенный тобой, так же не должна чувствовать его вкуса, но… что удивительно, даже для меня, я чувствую. Ты, твоя душа и тело позаимствовали силу и ману сразу у двух миров, превратив тебя в некоего рода магического гомункула. Ты перенял силу света — силу Астаопы, а так же, каким-то образом, получил частичку силы тьмы, Силы Кровавого кузнеца. Как это произошло — я не знаю, но, если завладею твоим телом то…

— Даже не думай об этом. — Прервал богиню я. — В общем, оставь свои божественные бредни для кого-то другого, и скажи, как мне получить это ебаное стекло.

— Я богиня водных миров, огонь — это моя противоположная стихия. Создавая его, я трачу колоссальное количество энергии, а потому быстро слабею. Сейчас я в худшей форме, что когда-либо была, могу даже не успеть разогреть компоненты, а мана уже иссякнет. Потому-то мне и нужен храм. Освятив его стены, укрепив магическим барьером, я смогу запечатать отторгающие пламя энергетические потоки. Иными словами, все излишки маны, вышедшие из моего тела, останутся в храме, позволив мне подпитываться от циркулирующей по кругу энергии.

— Иными словами… если я построю тебе храм, в нём ты сможешь выплавить мне стекло?

— Именно. — Подтвердила мои слова Эсфея. — В мире Кровавой Кузни нет храмов