Гюнтер невольно ёрзает вседле. Перед его взором распахиваются тяжёлые ворота «Голубой устрицы».

Да, ихпоселение носит «гордое» название знаменитого бара.

Стоит ливообще говорить, что когда Система предложила имвыбрать название для поселения, они все восприняли это словно какую-то весёлую шутку?

Угу, дошутились.

Теперь они наполном серьёзе обитают в«Голубой Устрице», что невольно вызывает улыбку практически укаждого раба, который впервые слышит оданном факте.

Зачто следом тут жебывает сурово бит.

НоГюнтер знал, что заспиной покорённые пытались хоть как-то отыграться засвоё униженное положение. Ишутили поданному поводу регулярно.

Поэтому среди байкеров было принято поселение называть просто ипонятно— крепость.

Всяко лучше, чем «Голубая Устрица».

Ворота имоткрывают кнехты, которые поклоном встречают двух наездников изруководящего состава.

Ведь «Устрицу»… тьфу, крепость окружают две стены.

Сразу запервой располагаются хижины рабов икнехтов. Дома стоят хаотично, многие изних покосились, нокакая, собственно, разница.

Рабы сами строят себе жилища, и, если, ихпостройка выходит некачественной тоимжехуже— придётся спать под открытым небом.

Полевую руку отГюнтера располагаются поля сморковью, накоторых вовсю трудятся работники.

Здесь жестоит и«столб наказания», укоторого сейчас хлещут очередную девушку.

Еёлицо мужчине незнакомо, апотому Гюнтер догадывается, что она новенькая. Наверное, пришла изочередного пополнения после ихпровала…

Чёрт.

—Хм, надеюсь, еёотхлестают недотакой степени, что она несможет стоять наногах,— озабоченно произносит Суровый.

Гюнтер удивленно переводит нанего взгляд. Оннеожидал отэтого человека хоть слова сочувствия.

—Иначе будет совсем скучно сней развлекаться,— заканчивает свою мысль ухмыльнувшися зам.— Люблю свежее мяско.

Гюнтер невольно сплёвывает. Нуда, очём онвообще думал?

Погруженный всвои мысли, ондаже неуспевает заметить, как ихдуэт приближается квнутренней стене.

Частокол внутри поселения куда выше икрепче, чем снаружи. Инемудрено, поскольку именно заним располагаются склады совсем награбленным ипровизией, атакже арсенал.

Ворота здесь остаются открытыми практически круглые сутки. Ихзапирают только вслучае опасности или наночь.

Здесь уже проживают сами бывшие байкеры, аныне наездники или «хог-райдеры» точнее, те, кто отних остались вживых, атакже ихличные слуги. Ведь хозяева жизни любят жить скомфортом.

Здесь женаходится гарем ихлидера Джо-Джо. Онвыбрал себе несколько красоток изкластера сженским общежитием истех пор они проживают вместе сним.

Остальным наездникам икнехтам остаётся довольствоваться местным борделем, вкоторый посылают как «провинившихся», так итех, кто готов пособственному желанию сменить труд наполях или насобирательстве ягод наублажение руководящего состава кластера.

Тут женеподалёку содержатся икабаны, взначительно лучших условиях, чем девушки.

Только лучших иззверей отбирают, чтобы воспитать боевых животных. Остальных используют как гужевой транспорт. Например, втяжёлый механизм, который поднимает иопускает створки ворот, впряжён один изкабанов.

Суровый, пройдя через вторые ворота, спрыгивает соспины хога, шумно вздыхая ипотягиваясь.

Его начальник слезает осторожно иморщится отрезкой боли вгруди. Похоже, его телу действительно потребуется время, чтобы восстановиться отпоследствий ихнедавнего сражения.

Регенерация здесь, конечно, намного лучше, чем в«старом мире», ноиона имеет свои пределы. Вспомнив огненный ад, изкоторого они выбрались, онедва неоступается наровном месте. Вот как можно объяснить ДжоДжо, что ихсоседи вовсе непохожи наостальных, тупых ипокорных?

Для Гюнтера всё происходящее вокруг больше напоминает события из«Безумного Макса». Кажется, что конец света наступил, итеперь уже всё неважно, ичеловечество больше неживёт, авыживает.

Всем вокруг правит сила, слабые неимеют жепри себе нимнения, ниволи, чтобы распоряжаться собственной жизнью.

Донынешнего момента Гюнтер думал, что это правильно. Настало новое варварство, иидти против течения бесполезно.

Итолько сейчас, видя, скакой отчаянной храбростью сопротивляются соседи, онзадумался, авдруг можно ипо-другому? Кажется, тот фальшивый предатель говорил, что они называют себя «Спарта».

Точно вторя его мыслям, один избайкеров наего глазах тащит закосу одну изновеньких рабынь. Понятное дело, всторону борделя.

Девушка брыкается, пытается вырваться или жеоцарапать наглого мужика, нотот одним ловким ударом вживот выбивает изнеё все силы.

Затем мужчина под улюлюканье наблюдавших эту картину закидывает рабыню себе наплечо испоходкой победителя скрывается вдверях дома развлечений.

—Ах, дом, милый дом,— усмехается Суровый.

Гюнтер сохраняет свои истинные мысли при себе, нежелая привлекать ксебе какое-либо внимание.

Сейчас вообще хочется провалиться сквозь землю или стать невидимкой. Тогда, может, Джо-Джо про него забудет накакое-то время?

—О, Гюнтер,— неожиданно раздаётся голос заего спиной.— Яуждумал, несвидимся. Атыживой, чертяка!

Мужчина оборачивается, чтобы столкнуться лицом клицу сРыжим.

Ихзаводчиком кабанов, дрессировщиком ичеловеком, благодаря которому вообще ипоявились наездники.

Атакже, пожалуй, единственный адекватным типом вэтом дурдоме.

—Привет, Рыжий,— невольно позволяет себе улыбку Гюнтер.— Что, слухи нас опережают?

—Ещё бы,— хмурится тот,— парни неуспевают новичков ловить. Кому-то врадость,— Рыжий кивает вслед мужику сновой девкой наплече,— нобольшинство понимает, что закаждым новым стоит невернувшийся старый. Что, неудачно сходили?

—Можно сказать итак,— кивает Гюнтер.

—Сколько вас вернулось?— становится серьёзным Рыжий.