— Алина выходи.

Она вышла и подошла к людям своего отца, потом развернулась и обратилась к нам со Стасом:

— Спасибо. Если бы не вы, я не знаю, чем бы всё это закончилось.

— Поверь мне, для тебя ещё ничего не закончилось. Пока твой отец не решит проблему с тем, кто стоит за твоим похищением, ты будешь в опасности.

— Не нужно пугать девочку, — вмешался тот, кто подошёл первым.

— Я не пугаю, я констатирую факт. Она должна понимать, что теперь ей нужно больше заботиться о своей безопасности, и не выходить из дома одной. Пойдём, заберёте подарок.

Я развернулся, подошёл к багажнику машины, открыл его, забрал свой артефакт и, указывая на лежащего там хозяина поместья, обратился к подошедшему мужчине:

— Прежде, чем вы уедете, поинтересуйся у него, что я с ним сделал, а потом подумай вот над чем. Если ты вдруг решишь отвезти Алину не к её отцу, а к кому-то другому, я тебя найду и вместо сорока минут, которые я уделил ему, я найду для тебя пару недель в своём плотном графике.

Мужчина улыбнулся и ответил:

— Я тебя услышал. Спасибо, что помог Алине. До свидания, — а затем взвалил на себя, заоравшего пленника и направился к своей машине, в которую уже села девушка.

Мы со Стасом забрались в свое заимствованное транспортное средство, на котором сюда приехали и продолжили свой путь до Тюмени. Однако за сегодняшний день мы оба очень сильно устали, и Стас вырубился практически мгновенно, а у меня начали слипаться глаза. Но, к моему счастью, недалеко от села Леваши, стояла гостиница для дальнобойщиков. Я разбудил Стаса, и мы оба в полусонном состоянии сняли один номер на двоих с двумя раздельными кроватями, забурились в него и уснули сразу, как только легли. Даже душ принимать не стали.

Проснулись мы только часов в десть утра. Помылись, слегка застирали одежду и высушили её феном. Затем плотно позавтракали и вышли на стоянку.

— Сука, ну почему нам так не везёт⁈ — выругался Стас, глядя на полупустую стоянку на которой не было нашей машины.

— Может не всё так плохо? Пойду спрошу у администратора гостиницы, может он что-нибудь знает, — сам не веря в свои слова, ответил я.

— Здравствуйте ещё раз. Мы вчера оставляли машину марки ЗИЛ на стоянке. Вы не в курсе куда она делась?

— Администрация гостиницы не несёт никакой ответственности за транспортные средства, оставленные на общей стоянке.

— Я вас ни в чём не обвиняю. Меня интересует знаете ли вы что-нибудь о том, куда делась наша машина и кто её забрал.

Парень многозначительно посмотрел на меня. я достал кошелёк и положил перед ним пятирублёвую купюру. Он продолжал смотреть на меня, пришлось положить ещё одну такую же. Только после этого обе купюры перекочевали со стойки в его карман, и он ответил:

— Вашу машину угнали. Скорее всего, местная банда, они тут постоянно промышляют грабежом да воровством.

— А где мне их найти?

— Даже если бы я знал, то не сказал. Мне ещё жить охота.

— Ясно. Спасибо за прояснение. Можешь сообщить мне номера комнат тех, чьи машины сейчас находятся на парковке?

Парень снова многозначительно на меня посмотрел. Я достал червонец и положил на стол, а он продолжал смотреть, и только когда на стол легло три купюры, он их смахнул и написал мне номера комнат. Я прошёлся по каждой, переговорил с каждым водилой, но почти все они ехали в Челябинск и только один из них ехал в Тюмень, но он категорически отказался нас брать, потому что вёз своё начальство, которое крайне параноидально относится к попутчикам. С одной стороны всё правильно, но с другой у нас нет машины. О чём я и сообщил Стасу.

— Делать нечего, пошли до Червишево пешком. Тут не так уж и далеко, всего тринадцать километров. Может кто-нибудь и подвезёт, — ответил он мне, и мы пошли в сторону села Червишево.

— Слушай, Мирон, а как научиться также сражаться как ты? На той базе я толком не видел тебя в бою, а вот в Исетском хорошо разглядел. Я никогда не видел, чтобы магов так легко убивали обычным оружием, без применения магии и артефактов. А учитывая то, что ты смог выжить, когда мы с Алиной легли на пол в машине, я полагаю, что у тебя совсем незаурядные способности.

— Ты прав, способности незаурядные, но это секрет рода, рассказать не могу, извини.

— Понимаю. А ты можешь научить меня драться не хуже?

— На это нужно очень много времени, да и тренировки крайне жёсткие.

— Да пофиг. Я не кисейная барышня, смогу выдержать, если ты меня научишь.

— Извини, ничего обещать не могу, но я подумаю.

— Спасибо, — ответил Стас так, будто я уже согласился.

— Ещё не за что. Будешь? — протянул я ему флягу с коньяком.

— Не надо, если кто-то сжалится над нами и остановится, то учуяв запах алкоголя, откажется нас подвозить, — ответил он.

— И то верно.

Через несколько часов, мы брели вдвоём по абсолютно пустой дороге. Ни туда, ни обратно ни проехала ни одна машина вот уже в течение целого часа. Солнце стало припекать, и мы сняли олимпийки, чтобы окончательно не спариться.

— А природа тут очень красивая, — заметил я.

— Да, я тоже люблю берёзовые рощи и большую густую траву, которая от ветра расходится волнами. Слушай, а пошли в рощу сядем поедим? — предложил Стас.

— А если машина проедет?

— И что? Уже около часа нет ни одной машины, а из тех, что проезжали раньше, ни одна не остановилась. Можно, конечно, и здесь на обочине поесть, но из-за жары нас разморить может, уснём ещё.

— Твоя правда. Ну, пошли поедим.

Мы зашли в центр небольшой рощицы, которая соседствовала с довольно большим полем. Затем, усевшись на землю и облокотившись о берёзы, принялись за еду, которую я купил в гостинице. Правда, насладиться вкусным обедом нам так и не удалось. Буквально на втором бутерброде с сёмгой у Стаса сам по себе открылся рот, а бутерброд вывалился из рук, и при этом он уставился мне за спину. Я повернул голову и выпал в осадок.

Прямо посреди поля, которое находилась сразу за нашей рощей, открывался портал с изнанки. Мы оказались в самом центре прорыва!

Глава 7

Российская империя.

— Ну, вот нахрена я сошёл с поезда на этой стоянке⁈ — сокрушался Стас, доставая меч.

— Ты собрался с ними драться? — на всякий случай поинтересовался я.

— Там же люди! Если мы пропустим этих тварей, жертв будет очень много.

— А если они ещё и нас сожрут? — попытался я сбить его с воинственного настроя.

— По крайней мере, мы их задержим и нескольких всё равно убьём. В любом случае, жертв среди мирного населения будет меньше, если мы останемся.

— Отличный настрой, Стас. Так держать. Не хочу тебя разочаровывать, но это прорыв с изнанки второго уровня и ни один из нас не является порталистом. Поэтому закрыть этот портал мы с тобой вряд ли сможем, и монстры будут переть до тех пор, пока их не останется рядом с аркой на той стороне. Но в одном ты прав, чем больше тварей мы с тобой перебьём, тем меньше жертв будет среди мирного населения, — я улыбнулся и достал свой меч.

От моих слов решимости у Стаса не убавилось и это мне понравилось. Пожалуй, с таким человеком можно и подружиться, а заодно и присмотрю за ним, чтобы зря не сгинул. Я снова воспользовался даром усиления зубастого роя. В этом бою мне придётся использовать силу души, но как же хочется влить побольше силы и грохнуть всех тварей. Однако пока мое тело к таким нагрузкам не готово. Да и Стасу еще рановато знать о том, кто я такой. Юношество — это самый сложный период каждой моей жизни. Я отношусь к нему двояко. Молодые девушки, приключения, учёба в различных учебных заведениях, это всё мне очень нравится. Я с удовольствием проживаю этот период каждую свою жизнь, но в то же время он ассоциируется у меня с постоянной болью и желанием перейти в следующую фазу развития своего тела.

Я являюсь одним из самых больших вместилищ силы души ордена искоренителей. Но я не могу использовать даже половины своей мощи и для того, чтобы развить свое тело правильно, мне приходится постоянно балансировать на грани его возможностей. Постоянно используя силу души, а потом, давая телу время регенерировать. Честно говоря, я уже к боли привык, и знаю, как своё тело правильно прокачивать, но постоянно случается что-нибудь непредвиденное, что выбивает все мои тренировки из колеи.

Говоря непредвиденная, я имею в виду этот прорыв. Поблизости нет ни одного порталиста, способного его закрыть. И судя по тому, что машины уже давно не ездят,