немеют губы и онемение быстро спускается вниз. Тут же оттолкнув его, она сделала шаг назад, стараясь погасить вырвавшуюся силу. Справившись с собой и взглянув на Альваро, она испытала горькое сожаление о своем порыве. Он потянулся за ней, с жадностью и желанием наблюдая за каждым ее движением, не в силах взять себя в руки.

— Анна… — ее имя, произнесенное с восхищением, обожанием, отразило все те эмоции, что сейчас испытывал Альваро. Она со стоном сожаления отшатнулась от темного комиссара, на кончиках ногтей засветились красные нити, незаметно пробежавшись по ним пальцами, словно перебирая струны. Прикрыв глаза, стряхивая полупрозрачные нити Анна развернулась и стремительно покинула кабинет и так быстро пересекла приемную, ни с кем не прощаясь.

— Что с Анной? — Дариус зашел в открытую дверь ректорского кабинета, Альваро замершим изваянием стоял посреди кабинета, с мечтательно-восторженным выражением на лице. Однако после фразы Назара словно отмер и посмотрел на него, стремительно меняясь в лице.

— Не смей больше к ней подходить?! — чуть не прорычал он, Дариус спокойно закрыл за собой дверь.

— Что с тобой…, - и оборвал себя, с удивлением наблюдая, как в кабинете стремительно темнеет и черным, плотным туманом стелется по полу сила Альваро.

— Не смей даже прикасаться к ней, — комиссар переместился к нему, глаза полностью стали черными, демонстрируя свою силу и не скрытую уже мощь. — Я уничтожу тебя и весь твой род. — Черные жгуты силы, словно змеи обвили руки Дариуса, не давая ему пошевелиться. — А, чтобы у тебя не было соблазна ослушаться меня, маленький подарок от меня.

Дариус дернулся сильнее, стараясь освободиться, перед ним вспыхнули руны подчинения и запрета, Альваро выбирал ограничения на будущую печать.

— Что ты творишь?!

Комиссар промолчал, довольный результатом направил парящую печать на грудь Дариуса, в район сердца. Глухо застонав, Дариус, больше не сдерживаемый силой Альваро, упал на пол, зажимая свежую, еще кровоточащую печать.

— Чтоб тебя демоны сожрали, — от души, сквозь зубы пожелал Дариус. Альваро жестко усмехнулся, поправляя пиджак и с нежностью, ведь его касалась Анна, погладил галстук, оставляя небрежно смятым.

— Раз мы достигли соглашения, я покину вас. Ужасно много дел. — И присев на корточки рядом с Назаром, продолжил, — нарушишь запрет печати — сдохнешь в мучениях. Всего хорошего.

Дариус со стоном облокотился на стену, разрывая на себе футболку и рассматривая остывающую печать запрета. Просто потрясающе. Самое обидное, Альваро был в своем праве, Дариус мог бросить вызов, однако какое у них могло быть противостояние, если у него даже капли силы нет? А его род, явно не будет гореть желаем ради простой человечки, вступать в конфликт с влиятельным родом де ле Куэва. Что изменилось? Как простой интерес трансформировался в столь одержимое желание обладать Анной?

Выбегая из Академии, Анна быстро преодолела парковую зону, не замечая даже, что она босиком. Выбежав за ворота, Анна ускорилась, избегая людных мест и камер слежения, поплутав по городу и изрядно устав она дошла до гнезда.

— Моя госпожа, я тебя не ждал. — Санитас с неодобрением оглядел ее грязные ноги и спутанные волосы. — Что случилось? Ты выглядишь нервной….

— Много чего. Готовь ванную, — махнув ему рукой, она прошлепала на кухню, сразу доставая холодную бутылку красного вина, нервно ломая горлышко, налила полный бокал и быстро выпила, затем еще, пока бутылка не оказалась пуста. Лишь после этого, Анна растерянно присела на стул, отчаянно сжимая голову.

— Ванна готовая, моя госпожа. — Санитас подхватил ее на руки, превращая всю ее одежду в черный пепел, осыпающийся на пол. Обнаженная Анна мелко дрожа, прижалась к Хранителю, обнимая за шею. — Сейчас согреешься. — Прижимая к себе крепче тихо прошептал Санитас.

Вода в ванной уже кипела, поднимаясь горячим паром, Хранитель отпустил Анну, которая уже сама зашла в воду.

— Добавь соли, — Анна погрузилась на дно с головой, оставшись там на пару минут, затем быстро вынырнула, жадно хватая воздух. Хранитель оставил ее одну, как никто, зная, когда его госпожа желает единения. Пока ее не было, он принес пару бутылок вина в комнату, рядом с доской, поставил рядом пару бокалов.

Обнаженная Анна вошла в комнату, оставляя за собой мокрый, горячий след. С кожи быстро испарялась вода, волосы уже высыхали, лишь слегка влажные и медленно меняли цвет с пепельного на пшеничный.

— Прости…, - тихо, виновато отводя глаза прошептала Анна.

— Что случилось? — Хранитель накинул на плечи своей госпожи шелковый легкий халат, Анна покорно позволила себя одеть и затем продолжила.

— Я сорвала печать.

— Надеюсь, ты сожгла это Академию?

— Нет, что ты, лишь полигон, — они оба знали, что она сказала совсем не то. И оба знали, что она продолжит, когда будет готова.

— Вот, что мне удалось найти, пока тебя не было, — Санитас включил запись на камеру, старая привычка, что все опыты необходимо документировать, ведь нечто важно можно заметить лишь потом. — Я расшифровал этот элемент печати Дариуса….

— Это Назар. — Анна обвела мелом центральный символ на печати. — Как же все просто оказалась. Классическая печать Назара.

— Да, — Хранитель отошел на пару шагов от доски внимательно оглядывая печать под новым углом, — верно. Печать Назара. Но он еще жив, сколько ему лет?

— 29, ты прав это странно. Что демон ждет? — Анна налила в свой бокал вина и сделала легкий глоток. — Смотри здесь, здесь — изменения, вплетены в классическую печать.

— Неограниченность по времени и нет имени демона. Они не знали кому дар?

— Ситуация вообще выглядит странно. Смотри, его род, отбирает ребенка, сильного, могущественного, не отсекают, но отдаляют от рода, даруя новую фамилию, шутники, додумались назвать Назар, — Анна усмехнулась, делала снова глоток, задумалась, — дают возможность развиться дару, а затем в посвящение блокируют. Зачем?

— Демоны любят утонченные чувства, в особенности страдания. Ребенок жил в одиночестве, затем на посвящении, я уверен, его проводник погибла, и он, наверняка, это видел.

— Эмоциональный срыв и смерть в кругу подняли ему резерв, сделав еще более нестабильным и… — Анна вопросительно посмотрела на хранителя.

— И утонченным деликатесом для демонов. — Кивнул Санитас, делая пометки на доске, вычерчивая круг посвящения и несколько коротких рун.

— Затем еще одно посвящение, темные делают несколько попыток….

— Его отчислили в 17, это не меньше еще трех попыток. И только после этого печать, ограничения силы и сверху печать Назара. Чтобы поставить печать дара демону, нужно добровольное согласие жертвы. И он его дал, ему ведь уже самому хотелось избавиться от силы, я видела на нем следы его жертв….

— Его внутренняя тьма весьма агрессивна, что вполне говорит, о его ненависти и непринятии своей сущности. Я помню твои