– Рори? С той женщиной? Не верю!

Мне пришлось, разумеется, сократить историю только до своих ночных странствий. Меня чрезвычайно огорчала необходимость скрывать от Мерри правду об интересах правительства в этом собрании, но Фицрой не зря неоднократно подчеркивал, сколь ужасными будут последствия в случае нарушения правительственного акта о неразглашении. Хотя, если подумать, ничего конкретного он не говорил, только что последствия эти будут катастрофическими. При всей моей любви к Мерри я знала, что секреты она умеет хранить, как мальчик-коридорный – сладости. Оба могут действовать из лучших побуждений, но в конечном счете все кончится плохо, а в случае с мальчиком еще и липко.

– Ты уверена, что тот фикус не падал тебе на голову? – уточнила Мерри и призадумалась. – Мне понравилась история про вальсирование с цветочным горшком и про дочь священника, скрючившуюся у дверей чужой спальни. Но это все становится чудовищным и реальным, если там замешан Рори.

– Я была лучшего мнения о нем.

– А я была лучшего мнения о тебе! Крадешься, подслушиваешь, нос везде суешь, прямо как любопытная Варвара!

– Я же говорила, что пошла искать источник звука. Думала, что забрался грабитель.

Мерри ожгла меня взглядом.

– Хихикающий грабитель?

– Знаю-знаю! – в отчаянии воскликнула я. Мерри задала бы слишком много вопросов, поэтому я поведала ей и о своих лесных приключениях тоже.

Когда я закончила, Мерри театрально поёжилась.

– Ну и зачем ты мне все это рассказала? Я же теперь не засну!

– Не думаю, что там в лесу немецкий шпион. Скорее всего, просто забредший сюда бродяга.

– Что мне за дело до твоего шпиона, – возмущенно прервала меня Мерри. – Тот полоумный, которого ты встретила, Джимми, или как его там. Готова спорить, он прав. Такие люди в этом разбираются. Моя мать всегда так говорила – они видят то, чего не видят другие. – Мерри постучала себя пальцем по носу. – Он наверняка первым узнал про чудище, но никто не захотел его слушать. Нас всех перебьют во сне! – вскрикнула она и бросилась головой под подушку.

– Ну же, Мерри, – самым строгим тоном велела я. – Даже ты не можешь быть настолько глупой и верить россказням деревенского дурачка.

– Что ты имеешь в виду, даже я? – вынырнув из своего убежища, насупилась Мерри.

– Кроме того, это я должна сейчас нервничать, как ранее помолвленная с нашим волокитой-дворецким.

И я рассказала ей все с самого начала. Мерри ловила каждое слово.

– Вот оно что! – щелкнула пальцами она. – Это все твое воображение! Ты только думала, что видела Рори.

– Уверяю тебя, это был он.

– Нет, кто-то другой. Как твои деревенские знакомые, увидевшие в бродяге чудище. Ты предположила, что это был Рори, потому что вы снова в разладе. Ты же упоминала, что в коридоре света не было?

– Да, но…

– А запах был его?

Я только озадаченно моргнула.

– Ой, да брось, если вы были помолвлены, ты должна знать, как он пахнет! Я своего Меррита в толпе по одному запаху найти смогу!

– Полагаю, мое обоняние не столь развито, как твое, – произнесла я со всем достоинством, на какое была способна при ответе на столь смехотворное заявление. Но стоило словам отзвучать, как я вспомнила резкий запах любимого соснового мыла Рори, окутавший меня, когда я прижалась к его плечу.

– Вот! Вот! – тут же заметила мое выражение Мерри. – То, что нужно! Так ты унюхала тот запах?

– Нет, – медленно ответила я, – так как была слишком занята, пытаясь укрыться за горшком с тощим кустиком.

Мерри окинула меня красноречивым взглядом, говорящим, что в сплетнях на меня рассчитывать нельзя, и объявила, что собирается ложиться спать, так как ей рано вставать разжигать огонь в плите, раз уж на господские этажи ее теперь не пускают.

Я была только рада, что тягостная беседа закончилась. Вскоре снова послышался храп, а я так и лежала, придавленная тяжестью крутящихся в голове мыслей.

– Так много деревьев не бывает, – пробормотала Мерри во сне. В этой ее нелюбви к сельской местности было что-то настолько привычное и очень на нее похожее, что на меня оно подействовало умиротворяюще. Повернувшись на бок, я тоже наконец уснула.

Утренний чай я проглотила, едва замечая, что пью. Рассказать ли о своем открытии Бертраму или это личное дело Рори? Если бы я знала, что стоит на карте! Рори нанимал на службу не Бертрам, но я не сомневалась, что он расскажет Ричарду о приключениях его дворецкого. Бертрам будет в ужасе, а Ричард Стэплфорд лишь позабавится. Но как бы ни сложилось, репутация Рори будет разрушена. Есть ли у меня право так поступать? Может, ничего и не было? Может, она просто заманила его к себе в комнату под каким-то предлогом, а он извинился и ушел? Почему я так стремлюсь обвинить мужчину, которого когда-то любила? Возможно, потому что…

– Ты меня вообще слушаешь? – Сьюзан стояла напротив меня, уперев руки в боки. Такая поза ничего хорошего не предвещала.

– Прошу прощения, – виновато откликнулась я. – Этой ночью я плохо спала.

– И, похоже, не ты одна. Мистер Маклеод только что сообщил, что мисс Флауэрс еще не спустилась к завтраку.

Завтрак обычно сервировался на подносах, к которым гости подходили сами, и мое присутствие не требовалось.

– Надо же, – непонимающе отозвалась я, гадая, как это может относиться ко мне.

– Что ж, у меня приказ отнести «леди» завтрак в ее комнату[12].

– Но она не больна и не замужем! – не выдержала я, так как лишь эти две причины могли служить основанием подобного требования. Нет, правда, я была уверена, что именно возможность завтрака в постели заставляла Риченду торопиться со свадьбой, хотя со смерти матери жениха едва прошло положенное время.

– Знаю, – согласилась Сьюзан. – И черта с два я его потащу наверх. Понесешь ты.

– Я н-не могу! – пробормотала я.