Олеся густо покраснела и выбежала из кабинета, не забыв от всей души хлопнуть дверью.

– Она хороший специалист, но очень тяжелая в общении, – пробормотала я. – Может, ты зря вспылил?

– С катушек я свалился. Неприятно слышать, как баба врет про мою жену. Попытался выполнить просьбу друга. Дал Олесе хороший шанс, но она им не воспользовалась. Могу, наверное, понять театрального или кинорежиссера, который прощает актерам истерические припадки. У людей сцены и экрана психика напоминает флюгер, постоянно туда-сюда вертится. Ну не способен лицедей вести себя по-другому. Но мне примы и премьеры на работе не требуются.

– Остались без компьютерщика, – вздохнула я.

Степа взял телефон.

– Вася, гони в офис! Что-что, работать надо! Отпуск? Я же сказал тебе, временно отдыхаешь. Время вышло. Давай, ждем!

Глава четырнадцатая

Утром меня разбудил звонок. Я приоткрыла один глаз, направила его на будильник: ровно пять. А на экране мобильного появилась надпись: «Бурлаков».

– Алло, – прохрипела я шепотом, – кто там?

– Сто грамм и огурчик, – бодро ответил Василий. – Когда в офис придешь? И Степана почему-то нет!

Я покосилась на спящего мужа.

– Сейчас пять утра.

– Она умерла, – сообщил Василий, которого, похоже, совершенно не волновал мой ответ на его вопрос об отсутствии Дмитриева на работе.

Я села и потрясла головой.

– Кто?

Трубка молчала. Я потрясла телефон, отняла его от уха, хотела выключить и опять включить и услышала голос Васи:

– Алло, алло! Вилка! Ты оглохла?

Я приложила трубку к другому уху.

– Я тут.

– Что тогда молчала? – удивился Бурлаков.

Объяснять, что, сменив лежачее положение в кровати на сидячее, я поднесла трубку к больному уху, мне не хотелось, поэтому соврала:

– Попить надо было.

– В пьянстве замечен не был, по утрам жадно глотает в туалете сырую воду из-под крана, – захихикал Вася. – Цитата из рабочей характеристики моего папаши. Ладно! Вернемся к делу: она умерла!

– Кто? – повторила я.

– Разговор начал нарезать круги, – отметил собеседник. – Валерия Ивашова. Мне вчера велели собрать сведения о владелице избы в Домнино. Степан все вводные сообщил. Во-первых, дом к ней не имеет ни малейшего отношения. Избушка древняя, построили ее в девятнадцатом веке. Сруб долгое время находился во владении только семьи Кузнецовых…

– С кем болтаешь? – спросил Степа.

– С Васей, – объяснила я.

Муж отнял у меня трубку.

– Бурлаков, который час?

– Привет, Степа! – обрадовался наш завотделом компьютерных технологий. – Где все? Приехал в офис – никого! Охрана зачем-то дверь заперла, еле достучался.

– Сейчас пять двадцать, – перебил его мой муж. – Уточню: утра. Все пока спят. Кроме нас с Вилкой.

– Ага, – пробормотал Бурлаков. – Наверное, ночью случился скачок электричества, вот будильник и заорал не вовремя. Но раз уж я вас буданул, то докладываю: она наврала!

Степа потер шею.

– Вася! Скоро приедем, ты пока поспи на диване.

– Да неохота что-то, – пробурчал собеседник и отсоединился.

– Почему большинство айтишников странные? – спросила я мужа, когда он начал наливать в свой термос кофе, чтобы выпить его по дороге в машине.

Степа пожал плечами.

– Каждый человек оригинален.

В офисе мы оказались через час и нашли Васю в кабинете. Парень уткнулся в один из своих ноутбуков.

– Все непросто, – с места в карьер завел он. – Изба всегда принадлежала семье Кузнецовых, передавалась по мужской линии. Последний ее владелец, Матвей Николаевич, вот уже несколько лет никак не может восстановиться после инсульта, у него отсутствует речь и паралич в придачу. Мужчина не способен ни говорить, ни ходить. Он много лет состоял в браке с Галиной Петровной, та умерла. У пары есть дочь Софья, она вышла замуж за Илью Егоровича Ларина.

– Так, – пробормотал Степан.

– Галина Петровна скончалась до болезни мужа, Матвей Николаевич потом продал семейное гнездо Егору Ивановичу Ларину. Сделкой занимался Илья, сын покупателя, юрист. Думаю, тогда парень и познакомился с Софьей. Через полгода после того, как дом перешел в собственность Егора Ивановича, Илья и Соня поженились. А Матвея вскоре после избавления от избушки подкосил мозговой удар. Но у него до этого полно болячек было: диабет, проблемы с сердцем, с сосудами, астма. Он старше Егора ненамного, а прямо развалиной стал после похорон супруги. Старший Кузнецов жил один. Рано утром приехала молочница, у которой мужчина покупал творог и сметану. Матвей всегда встречал ее, открывал дверь.

Вася прищурился.

– Но в тот раз на стук никто не отозвался. Тетенька удивилась, стала звать хозяина, тот не откликался, не брал мобильный. Женщина встревожилась, обошла избу, заметила приоткрытое окно, распахнула его, заглянула в дом и увидела, что Кузнецов лежит на полу, не шевелится.

Василий оторвался от ноутбука.

– Коровницу звали Инна Анатольевна Райская. Она вызвала «скорую», нашла в телефоне Матвея номер с указанием «Дочь», поставила Софью в известность. Короче, спасла жизнь мужчине. Другой вопрос, нужна ли ему такая жизнь? Я бы предпочел умереть, нежели постоянно зависеть от чужого ухода.

– Интересно, – кивнул Степан и обратился ко мне: – И странно. Валерия тебе сказала, что ее поселила в доме некая Ирина Петровна. Предложила пожить у нее, потом уехала за границу, а жилье, которое снаружи убогое, а внутри прямо конфетка, подарила уборщице.

– Да, – кивнула я. – На момент удивительного прекрасного предложения Матвей уже продал родовое гнездо Егору. Следовательно, таинственная Ирина Петровна не могла поселить в Домнино Валерию. И кто врет? Ивашова? Она на самом деле не живет в избе? И зачем ей лгать? Может, Ирина Петровна нафантазировала? Кто она такая? Лично мое мнение – Ивашова сказала неправду. Живи она в Домнино, счета за электричество приходили бы немаленькие. Три телевизора, электрочайник, тостер…

– Не один раз повторил: она умерла, – пробубнил Василий. – А вы ноль внимания.

– Кто умер? Уточни, – велел Степан.

– Женщин с паспортом на имя Ивашова Валерия в Москве прописано четверо. Две не подходят никак по возрасту, они подростки. Одна из взрослых, вроде бы, прямо наша, но она в прошлом году в ДТП попала и умерла. А еще одна уехала пять лет назад в Израиль.

– Понятно, – вздохнула я. – Только не все, кто живет в столице, в ней прописаны. Возможно, женщина просто выдумала имя и фамилию. Кто она? Что делала в избе? И еще интересно, почему Матвей вдруг решил избавиться от недвижимости, в которой жили его предки.

Я встала.

– Сегодня встречаюсь с Валентиной Тимофеевной в «Элефанте», Женя подготовил кабинет.

– Тебе на почту пришло письмо, – меланхолично отметил Василий.

«Айпад» звякнул. Я открыла планшетник и углубилась в чтение послания. Его автором оказалась не известная мне