– А ты не могла ей сказать, что предпочитаешь оставаться дома и воспитывать ребенка?

– После ее заявления о том, как она гордится, что я нашла дело по душе? – Элла вздохнула и стянула перчатки.

– Давно у тебя стали мерзнуть руки?

– Не хотела снимать обручальное кольцо. Плохая примета.

– Элла, ты понимаешь, как мне было сложно общаться с матерью, постоянно контролируя себя, чтобы не проболтаться о твоем муже, ребенке или работе?

– Прости, что поставила тебя в такое ужасное положение.

– Происходящее настолько нереально… И еще перспектива провести Рождество с матерью… – Саманта силой дернула молнию на сумке. – Даже не верится, что она сама это предложила после всего, что произошло между нами. Ведь она терпеть не может Рождество. У нее повредился мозг – это единственное объяснение, которое приходит в голову.

– Не говори так, Саманта. – Элла нахмурилась. С тех пор, как они вышли из больницы, на ее лбу появились две глубокие морщины. – Ее оставили на ночь лишь потому, что она долго была без сознания. И врачи обеспокоены ушибленными ребрами. Прошу тебя, говори тише, иначе все в отеле будут в курсе наших проблем.

– И все же я не понимаю. Она ненавидит праздники, всегда работала в это время, как в любой другой день. Покупку подарков она считает пустой тратой времени и денег, придуманной для коммерческой выгоды магазинов, а традиция «семейных встреч» придумана для того, чтобы каждый в полной мере ощутил негодование и горечь. Она никогда не украшала дом, у нас даже елки никогда не было.

Саманта глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Сейчас надо мыслить здраво и составить план действий, а не поддаваться панике.

Они с сестрой обожали Рождество, это время было самым любимым в году. Оно даже подтолкнуло Саманту к созданию фирмы. Она решила, что в мире есть немало людей, которые с таким же с нетерпением ждут праздника и мечтают, что он станет особенным, волшебным. Они оценят красочные ярмарки в Европе, уютное шале в швейцарских Альпах или поездку в Лапландию, чтобы увидеть Санту и эльфов.

Саманта со стоном повалилась на кровать:

– Лучше убей меня прямо сейчас.

– Ни за что! Мне придется справляться со всем одной, а это невозможно.

Элла плюхнулась рядом. Сестры лежали бок о бок, родные по крови, сцепив, будто для убедительности, руки, смотрели в потолок и делились самым важным.

– Надо было снять номер под вымышленным именем, тогда мы могли бы жить здесь хоть вечность, нас никто бы не нашел.

– Уверена, Майклу и Таб не понравились бы твои слова.

Элла застонала и закрыла лицо ладонями.

– Майкл еще выскажет мне немало, у него будет повод. Как мне рассказать ему, Сэм?

– Если бы я что-то понимала в отношениях с мужчинами, давно была бы замужем.

– Ты же знаешь, это просто случайное стечение обстоятельств. После одной из маминых воспитательных нотаций я сидела на платформе и плакала.

– А он сел рядом и принялся тебя успокаивать. Я помню. Замечательная история. Досадно, что кто-то находит на платформе Того Единственного, а остальные получают только синяки от толчков локтями.

– Он думал, что свадьба – прекрасный повод наладить отношения, но я не смогла найти в себе силы ее пригласить. Не смогла. Только мы знаем, какая наша мать на самом деле. Ему нас не понять.

– Да, они незнакомы, но этот вопрос надо решать, ты обещала. Надо быть честной, Эл. К тому же у тебя нет выбора. Или ты собираешься снять соседний дом и разрываться между двумя домами? Скажешь, что тебя срочно вызвали на работу, а сама побежишь к семье?

– Спасибо, что напомнила, в какой капкан я попала. И что мне теперь делать?

– Тебе? Что нам делать? Мне ведь тоже уготована роль в спектакле «Рождество в кругу семьи». – Саманта решительно поднялась. – Прежде всего закажем пиццу, потом я приму душ, и разорим мини-бар. – Она взяла телефон и сделала заказ.

– Не думаю, что мне кусок в горло полезет.

– Я заказала лучшую пиццу в Нью-Йорке. Ты не сможешь остановиться, дорогая. К тому же хороший план на голодный желудок не составить.

– Есть в нашей матери нечто такое, от чего я сама не своя после наших встреч. О еде даже думать не могу, желудок весь скрутило от нервов. Но не волнуйся, я справлюсь. Все хорошо, она извинилась.

– Нет, не извинилась.

– Извинилась, – настаивала Элла. – Она использовала слова «простите» и «сожалею». Так и сказала: «Простите, что расстроила вас».

Саманта нахмурилась, достала из сумки ноутбук и положила на столик рядом с телевизором.

– Она не попросила прощения за то, что сказала тогда, только за то, что нас расстроила.

– Это одно и то же.

– Нет, не одно и то же.

– Но она сделала шаг навстречу первой, пытается загладить вину, пусть и в своем стиле. – Элла села на кровати и посмотрела на сестру. – О чем вы говорили до того, как я пришла?

– Знаешь, я не очень хорошо помню. – Встреча с матерью представлялась теперь размытой, нечеткой. Глядя на лежащую на кровати женщину, Саманта испытывала так много чувств, что едва могла выразить их словами. – Так, на общие темы. Вежливые вопросы, неловкие паузы. В целом гадко и отвратительно.

– После того, что случилось, нам еще долго будет неловко рядом с ней. – Элла устроилась на кровати, скрестив ноги. – Что думаешь делать? Я так ждала Рождество, у меня много планов, хотелось, чтобы праздник прошел волшебно.

Заметно погрустнев, она добавила:

– Я надеялась, что так будет.

Сердце Саманты сжималось от отчаяния сестры, она должна как-то помочь. Но как?

– Будем решать проблемы по очереди. Сначала надо заставить ее изменить планы. Она не должна приехать к тебе. Ты не единственная, кто с нетерпением ждет Рождество.

– Я не смогу сказать ей, что мы не будем ей рады. Все же это семейный праздник. – Элла принялась теребить пуговицу на платье. – Она нас обидела, но сделала первый шаг к примирению, пытается все исправить. Мы не можем ее оттолкнуть.

– Хорошо. Но мы вправе сами распоряжаться жизнью. Завтра приедем к ней и скажем, что у нас планы на Рождество, которые нельзя отменить, а с ней встретимся в праздники, поужинаем в ресторане в любой удобный для нее день. Я могу заказать столик в каком-нибудь шикарном месте.

– Хорошо, – задумчиво произнесла Элла. – Продолжай. Твой план мне нравится.

Саманта распахнула мини-бар и достала две бутылочки. При виде них Элла нахмурилась.

– Мне казалось, ты планировала воспользоваться мини-баром после пиццы, а сейчас собиралась в душ.

– Поменяла пункты в расписании местами, только и всего. – Открутив крышку одной бутылки, Саманта вылила содержимое в бокал. Обычно она употребляла алкоголь редко и в небольших количествах, но нелепый телефонный разговор в офисе и встреча с матерью изменили ее привычки. – Ты должна рассказать Майклу правду прежде, чем признаешься маме.

– Да. Согласна. У тебя есть мысли, как это сделать? – Зазвонил телефон, Элла подскочила и потянулась к сумочке. – Это точно он. Мне так плохо от этого чувства вины… Смотри, даже пальцы трясутся, – в доказательство она вытянула руку, а потом взяла телефон.

– Расскажи прямо сейчас.

– Нет, по телефону я об этом говорить не могу. Серьезный разговор надо вести лично. Расскажу, но как только вернусь домой. – Элла поднесла телефон к уху, ответила, и на лице засияла счастливая улыбка. – Таб! Привет, милая! Я так по тебе соскучилась. Да, конечно, тетя Сэм рядом. – Элла протянула сестре аппарат. – Племянница хочет поздороваться.

Саманта с улыбкой взяла телефон. Как получилось, что налаженная жизнь так быстро стала сложной?

– Как поживает моя принцесса? Вы убили дракона? Вот дела! – Саманта подалась вперед и хлопнула по пальцам Эллу, чтобы та не грызла ногти. – Ты считала, сколько еще ночек до Рождества? – Сделав знак глазами, Саманта прижала к кровати руку непонятливой Эллы. – Да, милая, я тоже очень жду… Да, ты можешь полежать в моей постели… Конечно, мы дочитаем рассказ о кролике в снегу, раз он тебе так понравился… – Радостная болтовня Таб придавала Саманте сил. Она ни за что не позволит матери испортить им праздники.

Вскоре трубку взял Майкл, и Саманта протянула телефон сестре.

– Любимый, я так по тебе скучаю… – заговорила та.

Саманта старалась не прислушиваться – задача довольно сложная, учитывая размеры помещения.

Элла переместилась и теперь сидела к ней спиной.

– Эта встреча далась мне непросто, я тряслась и…

Саманта подумала, что Элла может скрывать факты из жизни, но эмоции – никогда. В этом она всегда была открыта и честна.

– И я тебя люблю, – пропела сестра в трубку. – Ее оставили на две ночи в больнице, ты не мог бы и завтра остаться дома с Таб? Прости, любимый. Мы с Сэм задержимся еще на день…

Саманта взяла халат, ночную сорочку и скрылась в ванной комнате, чтобы дать возможность сестре поговорить без свидетеля.

Почему она так страшится разговора с Майклом? Муж ее обожает, их отношения крепки и проверены временем.

Убрав