В глазах Янко сверкнула дикая ненависть.

— Что с тобой? — спросила Замора, внимательно следившая за юношей.

— Ничего. В один прекрасный день узнаешь, — сквозь зубы процедил Янко.

Рев новой накатывающей волны заставил цыган птицами взлететь по трапу, чтобы не захлебнуться.

Карминильо и Педро уже находились на шканцах и о чем-то оживленно спорили. Шторм не утихал, однако хольк не двигался. Судя по всему, крепко застрял между прибрежными рифами.

На палубе царил хаос. Фок-мачта сломалась, от бушприта остались одни воспоминания. Наружные переборки превратились в щепу, повсюду валялись обломки и обрывки.

В трех милях к западу стеной возвышалось величественное побережье Эр-Рифа: в отвесных скалах не было заметно ни бухты, ни грота, лишь у самой линии прибоя виднелся широкий пологий откос. Волны с пушечным рокотом бились о несокрушимую преграду, рассыпая брызги во все стороны.

— Господа, — сказал Педро, — наше путешествие подошло к концу.

— Неужели хольк налетел на мель? — спросил Карминильо. — Жаль, лучше бы нас выбросило на берег. Там мы хотя бы смогли поиграть на гитарах. Согласен, Педро?

— Да, прежде чем нас унесло бы первой набежавшей волной. Не видишь, что там творится?

— Море разбушевалось не на шутку.

— Что же нас ждет? Замора, конечно, пообещала, что мы не утонем, но, по-моему, она ошибается. Как можно верить цыганским гаданиям?

— Мы не умрем, сеньор Педро, — упрямо повторила девушка.

— Скажешь, нас хранит какой-нибудь цыганский бог? Было бы неплохо. Да что там! Я бы с удовольствием сыграл ему все самое лучшее из своего репертуара.

— Я должна найти талисман.

— Так вот почему мы приплыли в Эр-Риф? — спросил Педро. — Ты веришь во все это, Карминильо?

— Случается, что и цыганки угадывают правду, — ответил тот. — Сдается мне, наше положение отчаянное. Если шторм вскоре не стихнет, на хольке не останется ни целой доски, ни ящика с оружием. Отличную сделку заключил капитан Лизар! Вот и занимайся после этого контрабандой.

— Ну, когда ты мертв и сожран акулами, такие мелочи уже не существенны.

— Теперь хозяева груза — мы, — заключил Янко.

— Я, с твоего позволения, отказываюсь от такого счастья, — провозгласил Педро. — В жизни не занимался контрабандой и с маврами не знаюсь… Ого!

Хольк, до этой минуты остававшийся крепко зажатым между двумя скалами, не выдержал напора волны, дернулся, повернулся и приподнялся.

— Мы плывем! Плывем! — закричали оба студента.

— Я же вам говорила, что смерть в пучине не про нас? А в один прекрасный день я отыщу талисман, — обрадовалась цыганка.

— До Эр-Рифа-то мы пока не добрались, — заметил Янко, — и талисман далеко.

— Мы все равно его найдем, — ответил Карминильо.

— А какое вам дело до всего этого, сеньор? Испанских студентов не касаются цыганские талисманы.

— Ты меня утомил, парень. Еще немного, и придется задать тебе трепку.

— Мне?! — возопил юноша, отпрыгнул назад и выхватил у Заморы наваху.

— Прекрати! — прикрикнул на него Педро, поднимая винтовку. — Не ко времени эти твои эскапады!

— Отдай нож! — Замора без страха двинулась на Янко.

— Он мой!

— Отдай, кому сказала!

Промедлив секунду-другую, Янко швырнул наваху на палубу, из его глаз потекли слезы.

— Так-то, волчонок из Сьерра-де-Гвадаррама, и на тебя управа нашлась, — заключил Педро, тем не менее не сводя глаз с цыгана.

Он отлично знал, что цыгане, особенно испанские, — крайне мстительны и склонны к предательству.

— Друзья, — вскричал Карминильо, — все к румпелю! Попытаемся добраться до берега на этом корыте!

— Которое вот-вот развалится, — добавил Янко.

— Что было бы весьма печально, дружище. Ну же! Хватайтесь!

Оба студента и цыганка бросились к румпелю. Янко же уцепился за обрывок каната, свисающего с грот-мачты, чтобы его не унесло за борт перехлестывающими через палубу волнами.

Румпель с оборванным штуртросом[62], точно ядро из катапульты, бил в кормовой фальшборт, грозя разнести доски вдребезги. Пытаться его схватить означало верную гибель.

Педро вопросительно посмотрел на Карминильо.

— Да, — кивнул тот.

Миг спустя оба безумца расселись на ступеньках шканцев, ударили по струнам и принялись распевать песенку маркиза Сантильяны. Они предпочитали умереть под божественные звуки музыки.

Глава III

Побережье Эр-Рифа

Похоже, сама Фортуна хранила «Кабилию». Всякое другое судно, пропоровшее брюхо об острые камни, быстро заполнилось бы водой и пошло ко дну.

«Кабилию» же, вопреки всему, несло безумным вихрем. Она волочила за кормой сломанную фок-мачту и подпрыгивала на волнах. Вместо того чтобы мирно затонуть, хольк даже немного выправился. Впрочем, штормовое море по-прежнему заливало палубу. Корабль эскортировала стая горластых морских птиц. Они кружили прямо над головами терпящих бедствие.

— Баста, — объявил Карминильо, прекращая играть. — Баста, Педро. Мы уже битый час услаждаем слух Нептуна, а толку чуть. Давай-ка выясним, отчего приподнялась «Кабилия».

— Тут нет ничего странного, — ответил второй студент, тоже убирая за спину гитару. — Через пробоину волной унесло порядочно ящиков с грузом.

— А знаешь, что случится, когда трюм совершенно опустеет?

— Догадываюсь. «Кабилия» наполнится водой и затонет.

— Вот именно, груз держит нас на плаву.

— Карминильо, мы с тобой ослы!

— Ты о чем? Услышь я что-нибудь подобное в университете Саламанки, вызвал бы тебя на дуэль.

— На бутылках хереса? Увы и ах, мы все теперь превратились в зайцев, а настоящие дуэли на навахах, оставившие отметины не на одной школярской физиономии, ушли в прошлое.

— Забудь о прошлом и переходи к настоящему.

— Чем распевать серенады, надо было подумать о собственном спасении. Черт возьми, Карминильо! Мы с тобой слишком молоды, чтобы умирать! К тому же вам надо найти талисман первого цыганского короля. Так или нет?

— Ты не видишь, что у нас нет шлюпки?

— Вижу, не слепой.

— Тогда на чем ты собрался плыть? На ящиках? Тебя утащит первая же волна.

— А если соорудить плот? — предложил Педро.

— Хм… Непростая задача. И потом, как плыть на плоту в этакий шторм? Эх, жаль, что Лизар погиб!

— Бравый капитан сейчас покоится в акульем брюхе.

— Что же, значит, остается покорно ждать либо потопа, либо кораблекрушения. По-моему, берег Эр-Рифа вырастает прямо на глазах. Чертова посудина! Даже без парусов летит, как на крыльях.

— Наверное, ее тащит сам дьявол, — сказал Педро.

Он поднялся и, держась за плечи Карминильо и Заморы, чтобы не смыло за борт, стал наблюдать, как приближается африканское побережье, выглядевшее оптической иллюзией, спешащей навстречу «Кабилии». Небо немного просветлело, из-за краев плотных туч, клубящихся на востоке, выглянуло солнце.

— Смотри, как волны рушатся на берег, — сказал Педро приятелю. — Если наше корыто не затонет по пути, то врежется в скалы, и нас расплющит в лепешку.

— Когда до берега останется совсем чуть-чуть, мы спрячемся в трюм.

— Есть риск захлебнуться.

— Кто знает…

— Куда ни