я… я жирный? Алекс, скажи ей! – Кот начал задыхаться, не в силах перенести такое оскорбление. По своему обыкновению временно онемев, потом он стал пытаться испепелить меня яростным взглядом, но мы это давно проходили – дохлый номер…

– Пожалуй, я возьму «Леди Босс». Хотелось что-то новенькое, но другого аромата, который бы мне подошел, у вас нет. А этот идеально подходит для девушки активного типа, то есть для меня. – Я мило улыбнулась продавщице, демонстративно не замечая кипящего у моих ног агента 013. Он с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться мне в икру всеми когтями и зубами сразу! Я взяла любимого под ручку и, уже уходя, краем глаза заметила, что кот возвращает продавщице коробочку с краской, но баночку с гелем все же решил оставить…

Наверное, в жизни Пусика действительно появилось что-то серьезное. И тут он прав: не всю же жизнь ему меня дожидаться? Я сострадательно вздохнула. Такая преданность (и то редко) бывает лишь в женских романах и латиноамериканских сериалах. Да мне-то что – я люблю Орлова, он состоит из одних достоинств, несмотря на то что порой поступает как самовлюбленный эгоист, но все мужчины таковы… Поэтому к недостаткам это не отнесешь. К тому же он любит меня, заботится, защищает. Глядя на него, я порой понимаю, что лучшего мужчины и не придумаешь. А самое главное – он человек, в отличие от агента 013. Так почему тогда я испытываю зависть к какой-то бессловесной глупой кошке, явившейся профессорской избранницей?

– Милая, что тебя так тревожит? – обеспокоенно спросил Алекс, пристально глядя на меня. Его губы дрогнули в улыбке, конечно, на моем лице все написано, и как можно не улыбаться, видя, что я всерьез ревную кота! Согласна, но если бы это был обычный кот, а не такой исключительный, как наш Профессор! Алекс, очевидно, тоже это сообразил, понял, что его мужское самолюбие в такой ситуации должно страдать, и помрачнел. Теперь уже я веселилась – куда лучше, когда тебя ревнуют, чем ты.

– Что смешного? – холодно поинтересовался командор, высвобождая свою руку из моей и пряча ее в карман.

– Я – как Маргарита Павловна. Ха-хэ-гх-э! Ну, Маргарита Павловна Хоботова из «Покровских ворот», – хихикая, объяснила я, но Алекс смотрел на меня непонимающе и хмуро. – Ну, это в нашем времени фильм такой потрясающий есть. Тебе обязательно надо посмотреть, многие вопросы снимутся сами…

Я, как и она, цепляюсь за двоих мужчин, не желая терять ни одного. Вот так, как и у героини «Покровских ворот», выражается моя потребность в мировой гармонии. Конечно, этого я Алексу не сказала, хотя он и надеялся на более вразумительные объяснения.

– Покатаешь меня на спине? Ты обещал! – напомнила я, сделав капризно-просительную мину.

– Ты же знаешь, нам на Базе нельзя нарушать субординацию, – с тем же суровым видом возразил Алекс, хотя в конце фразы голос его дрогнул, и уже другим тоном он добавил: – Ладно, только не в коридоре, в нашей комнате, чтобы никто не увидел. А то мы и так тут под ручку разгуливаем…

Однако в его апартаментах уже сидел на своей койке Васисуалий, надутый, как злопамятный слон. Увидев меня, он состроил еще более разобиженную физию и отвернулся к стене.

– Надо было сразу пойти ко мне, – громко сказала я Алексу, – тут нам больше не рады. А все потому, что кое-кто не любит смотреть правде в глаза из-за неумеренного аппетита…

Теперь с появлением в жизни кота другой женщины мы могли больше не таиться от нашего пушистого товарища. Его больное самолюбие переключилось на иной объект, и это плюс. Но командор почему-то так не считал, покосился на убитого горем друга и смущенно пробормотал, что, кажется, уже пора на обед и мы зашли только переодеться. Форма у нас оставалась обязательной для докладов, хотя начальство и требовало, чтобы на Базе мы ходили в ней постоянно.

Кот поднял на него полные упрека глаза:

– Я не знал, что теперь она ТУТ переодевается! Если надо, могу выйти. И вообще, пусть переселится, раз я тут лишний! – с трагическим пафосом выкрикнул он и дунул в дверь.

– Ты ошибаешься! Агент 013, я не то имел в виду-у! – крикнул ему вслед Алекс с болью в голосе, а я, сложив руки на груди, отвернулась.

– Пусть идет, хорек несчастный…

Как можно в моем присутствии говорить обо мне в третьем лице? Я старательно раздувала в себе обиду… Значит, мне теперь еще и в их комнату заходить нельзя, я же во всем и виновата?!

За обедом мы встретились. Алекс уговорил Профессора не пересаживаться, хотя тот и рванулся, едва увидев меня. К этому времени меня уже захлестнула волна горького раскаяния, и я смотрела на бедного агента 013 глазами, полными слез. Я изо всех сил старалась, чтобы он увидел мои немые страдания. Откровенно всхлипывать гордость не позволяла, но кот и не думал поднимать горящего взора от тарелки с тушеной бараниной.

Он жадно поглощал мясо, нарочито громко урча от удовольствия. Я поняла, что взывать к его чувствам бесполезно. А когда принесли селедку, не входившую в привычное меню, он и к ней развернулся с той же космической скоростью, даже не поинтересовавшись, откуда взялась. А между прочим, это я купила полукопченую иваси, специально слетав с «переходником» в ближайший магазинчик на нашей улице. И попросила Безголового, работающего на кухне, подать ее коту с маринованным луком, зеленым горошком, нежными ломтиками картошки и приправленной сверху самой чуточкой оливкового масла. И не забыть черного хлеба и сливочного масла.

– Агент 013, подожди, я сама тебе намажу. Я же знаю, как именно ты любишь есть селедку. Ну-ка скажи: «А-а-а-м!» – нежно попросила я, просовывая в распахнутый от удивления ротик Мурзика маленький бутерброд. Кот покорно откусил и завороженно следил, как я аккуратно несу ему кусочек селедки, вовремя открывая рот ей навстречу. И так далее, каждый кусочек селедки он заедал хлебом с маслом, при этом не сводя с меня круглых зеленых глаз, в глубине которых затаилась боль. Но я знала, что это боль не от недавней обиды, а боль от неразделенной любви и невозможности быть вместе…