его отравили. Как поступили с Кирсановой – остается только гадать… Затем скорее всего убийца или убийцы замыли паркет, воду сливали в унитаз. Был прибран стол, вымыта посуда, остатки еды поставлены в холодильник. После этого труп Зерцалова положили в чемодан и отвезли в заказник. А если убита и хозяйка, то что сделали с ее телом… – Инга Казимировна развела руками.

– Что о ней узнали?

– Пока немногое. Когда–то она снималась в кино, играла в театре. А вот чем потом занималась, пока неизвестно. В Южноморск переехала на постоянное местожительство восемь месяцев тому назад. Обменяла свою московскую квартиру.

– С кем?

– Может, слышали – профессор Франц–Волин…

– Господи, Генрих Давыдович? – откинулся на спинку стула Измайлов. – Неужели уехал?

– Вы его хорошо знали?

– Еще бы! Таких кардиологов поискать!… У него ведь роскошная квартира в центре…

– Да, на Капитанском бульваре. Комнаты – на коне не объедешь. Всю обстановку ей оставил Франц–Волин. Очень дорогая, карельская береза, дуб, хрусталь…

– Что потянуло Кирсанову к нам?

– Как я поняла из разговора с соседями и врачами, последнее время в Москве она постоянно болела пневмонией. Ей посоветовали сменить климат.

– Ну и как – на пользу?

– Вроде бы… Здоровье пошло на поправку, а вот московская натура осталась.

– В каком смысле?

– Ну вы же знаете, как живут в столице. Каждый не вылазит из своей скорлупы. Многие даже с соседями не здороваются. В доме это сразу заметили. Кто–то пытался подружиться с новой жиличкой поближе – ничего не вышло. Правда, на кошачьей основе Кирсанова более или менее сошлась с соседкой по лестничной клетке – Зинаидой Дмитриевной Майбородой, пенсионеркой. Но и она толком не знает, как жила Кирсанова, с кем общалась, на каких правах у нее жил Зсрцалов, где работала… Короче, Акатов этим занялся вплотную. Он только что вернулся из командировки.

– Сколько лет Кирсановой?

– Тридцать шесть.

– Возраст для одинокой бабенки рискованный, – усмехнулся Измайлов. – Что, разведенка?

– Не знаю. В паспорте отметки о замужестве нет. Соседи говорят, что единственный мужчина, кто бывал у нее, – Зерцалов. Причем иногда приезжал, когда се не было в городе, и жил в квартире один.

– Она часто отлучается?

– Нечасто, но бывает. Возможно, что гастролирует со своим ансамблем.

– Что у них с Зерцаловым?

– Даже затрудняюсь определить… Постоянная любовница? Гражданская жена?… Приезжает к ней как к себе домой, шлет нежные телеграммы, открытки.

– А он был женат?

– Разведен. Это мне сказали в Новобалтийском горотделе внутренних дел.

– Что еще они сообщили?

– По телефону узнаешь немногое. Нужно туда посылать кого–нибудь. И немедленно.

– Вы говорите, что Зерцалов был колдуном?

– А Кашпировского или Чумака можно назвать колдунами? – вопросом на вопрос ответила Гранская. – На афише крупными буквами: «Колдун, экстрасенс, целитель».

– А вы были на его выступлениях?

– Увы, – развела руками следователь. – Хотя, если честно, хотела попасть. Но билеты с рук стоили бешеных денег.

– Вы верите экстрасенсам?

– Не знаю. По крайней мере, не отвергаю. Знаю, как морочили голову врачи, когда муж заболел, каких только диагнозов они ему не ставили, и все на поверку оказались бредовыми. А Джуна поставила диагноз точно, но лечить не взялась. Время было упущено.

– Значит, верите? – не сдавался Измайлов.

– А вы верите газетам?

– Смотря каким.

– Например, «Аргументам и фактам»?

– Выписал, читаю, значит…

– Так вот в этой газете совсем недавно рассказывалось о древнем китайском обычае: за несколько недель до рождения нового человека отец семейства представлялся своему будущему ребенку. В течение часа он громко говорил о том, кто он, как живет, о чем размышляет, что его заботит, каков его достаток, кто его жена… Трудно поверить, но сохранились свидетельства, что беременность рассасывалась, когда ребенок не желал появляться на свет.

– Если бы этот обычай возродить у нас, боюсь, что на свет появлялись бы единицы, – улыбнулся Измайлов. – Значит, Зерцалов был целителем?

– Значился в таковых.

– И многих вылечил?

– Статистикой не располагаю, но те, кто был на его сеансах, уверяют, что у многих исчезли швы, исчезла язва, улучшилось зрение, хотя можно, наверное, привести и другого рода факты.

– Инга Казимировна, а не кажется ли вам, что в наше время уж больно много завелось таких целителей от эстрады? – покачал головой прокурор.

– Люди уже во всем разуверились. Теперь многие полагаются на потустороннюю силу. Понимаю, чуда хотят.

– Это точно. Смутные времена рождают шаманов, пророков и заклинателей, – кивнул Захар Петрович. – Какие, на ваш взгляд, могли быть мотивы убийства?

– Во всяком случае, думаю, что не с целью ограбления. В квартире вроде бы все на месте.

– И ценности?

– И ценности, – подтвердила Гранская. – Как я поняла, Кирсанова любила украшения. Бусы, клипсы, браслеты. Они лежали в серванте. Не очень, правда, дорогие, по все же…

– А может, взяли что–нибудь редкое? – высказал предположение облпрокурор.

– Тогда ограбление выглядит довольно странно. Зачем отрезать голову, увозить трупы? – пожала плечами Гранская. – Сказать по правде, меня очень смущает вся картина преступления. И еще одна вещь: я не обнаружила в квартире документов ни Кирсановой, ни Зерцалова.

– А когда ее видели в последний раз?

– В день перед убийством. Утром она была в поликлинике, около обеда ее встретил сосед по лестнице. Кирсанова несла домой полную сумку с продуктами… Часов в девять вечера соседка по площадке услышала, что кто–то звонил к ней в дверь. Я предполагаю, что это был Зерцалов. Чем они занимались, появлялся ли еще кто в квартире – пока мрак. Соседи ничего не слышали.

– Да–да, стены там толстенные. Вот строили дома! Не квартира, а крепость.

– Короче говоря, – заключила следователь, – Кирсанову после этого никто не видел. Если принять во внимание, что она должна была позавчера непременно зайти к врачу, повод для худших подозрений, как вы сами понимаете, имеется.

– И весьма основательный, – согласился облпрокурор. – Хорошо, Инга Казимировна, не смею вас больше задерживать…

Решено было, что в Новобалтийск полетит Жур. И то лишь после того, как Гранская убедилась, что нога у него в порядке. А этот «порядок» сделал сосед Виктора Павловича, местный, так сказать, Касьян, исцеливший не одну сотню больных с разными вывихами и безнадежных радикулитников. Врач попросил все–таки Жура в первое время поберечься, не особенно скакать…

Однако сразу же в аэропорту капитану пришлось изрядно побегать. Дело в том, что прямой рейс Южноморск–Новобалтийск отменили на неопределенное время якобы по техническим причинам. В линейном отделении милиции Виктор Павлович узнал, что такое теперь случается частенько: не хватает топлива, нет двигателей. Виктор