– Можно подумать, что от моей смерти что-то изменится, – фыркнул Вадим.

– Дурак ты, брат. Хоть и книгочей, – неожиданно ответил ему Рольф. – Неужели так трудно понять, что ты давно уже стал одним из нас? И не просто одним, а человеком, у которого всегда можно спросить совета. Ты пойми, брат. Благодаря тебе у нас стало всё получаться. Мы даже клан поднимать собрались.

– Да ладно тебе. Разговорился, ритор, – смущённо проворчал Вадим.

Занятый различными делами и собственной судьбой, он действительно не задумывался, как сильно сумел изменить судьбу этих людей. Ему и в голову не приходило, что эти суровые воины могут привязаться к кому-то явившемуся в их клан из другого времени. С теплотой посмотрев на северян, Вадим вздохнул и проворчал:

– Вы чего с парнем сотворили, изверги?

– На цепи сидит. Решили подождать. Посмотреть, что с тобой дальше будет.

– Тоже правильно, – одобрительно кивнул Вадим. – А то сдуру наломали бы дров.

– Сам ты деревянный, – фыркнул Рольф. – Хорошо, что успел рассказать, для чего тебе этот лживый ублюдок нужен. Иначе я бы ему точно шею свернул.

– Ничего. Это от нас не уйдёт, – хищно усмехнулся Юрген.

– Ну точно, совсем озверели, – со вздохом констатировал Вадим. – Вы, мужики, попробуйте просто мозгами пошевелить. Парню едва девятнадцать стукнуло. Мальчишка ещё совсем. Конечно, его домой тянет. Вот он и решил всё по-своему сделать. А то, что по башке меня огрел, так он не со зла. Знал ведь, что голыми руками я его в бараний рог сверну. Вот он и решил меня в заложники взять, чтобы своего добиться. Он же сразу сказал, что отпустит меня, как только к выходу из бухты на вельботе подойдёт. Знал, что вы за ним погонитесь. Всё, чего он добивался, так это к матери вернуться.

– Ты к чему нам всё это говоришь? – настороженно спросил Свейн.

– А к тому, что мальчишку этого не убивать, а учить надо. Тем более что против клана он ничего не умышлял. Хотел только домой возвратиться.

– Что ты предлагаешь? – задумчиво спросил кормчий.

– Выдрать как следует, чтобы седмицу на задницу сесть не мог, и на цепи держать, чтобы не сбежал.

– Ладно, подумаем, – кивнул Свейн, и друзья оставили Вадима одного, восстанавливать силы.

Весь оставшийся день он валялся в постели и размышлял, пока не пришёл к выводу, что мальчишку ему придётся выпросить в своё полное распоряжение, чтобы иметь возможность как следует прочистить ему мозги. Следующим утром, едва Вадим успел справить нужду и съесть лепёшку с мёдом, в доме начали собираться все обитатели бухты.

С интересом разглядывая неожиданно суровых и торжественных воинов, Вадим вдруг понял, что здесь готовится суд. Когда собрались все, в зал вошёл Свейн и, пройдя к своему креслу, громко сказал:

– Братья. Сегодня мы собрались здесь, чтобы судить слугу клятвопреступника. Пользуясь нашим доверием, он осмелился напасть на одного из нас. На Валдина Книгочея. Рольф, приведи виновного.

Молча поднявшись, гигант вышел из дома и вскоре вернулся обратно, таща за собой на цепи повесившего голову ниже плеч парня. Поставив его перед креслом ярла, Рольф за волосы вздёрнул ему голову, давая всем как следует рассмотреть преступника. Обвязав конец цепи вокруг ближайшего столба, Рольф отступил в сторону, выразительно поглаживая свою секиру.

Окинув глазами столб, Вадим только тихо хмыкнул. Для такого бугая своротить эту подпорку было плёвым делом.

– Вы все слышали, как этот человек давал клятву, что не станет ни словом, ни делом, ни помыслом творить зло нашему клану. А теперь он осмелился напасть на одного из самых нужных в клане воинов. Что нам с ним делать, братья? Решайте, – громко сказал Свейн и медленно сел на место.

– А чего тут решать, – подал голос Свен. – Вырезать ему ворона, и вся недолга.

– Вместе с языком, – громко добавил его приятель, Сигурд.

– Я против клана не умышлял, – тихо прогудел виновник всех бед.

– А как ещё это называется? – резко спросил его Юрген. – Ты своей дубиной чуть книгочея не убил. Что бы тогда с кланом стало? Разве ты не знал, что на Валдине вся наша торговля держится?

– Знал, – мотнул башкой Гюльфи.

– Тогда зачем бил? Зачем ты вообще всё это затеял? – не унимался Юрген.

– Я только домой попасть хотел, к матери, – шмыгнул носом парень.

– Но ведь ты клятву давал, что ничего против клана не сделаешь, – устало протянул Свейн.

– Так я же не против клана, – развёл руками Гюльфи.

– А против кого? Как ещё это понимать? Ты же знал, что на вельботе мы рыбу ловим, чтобы корабль попусту не гонять.

– Я домой хотел, – тихо ответил парень, пожимая огромными плечами и подозрительно шмыгая носом.

– Врёт, – решительно произнёс Свен, пристукнув кулаком по скамейке, на которой сидел. – Все они врут. Недаром говорят, что всем, кто за Рыжим шёл, верить нельзя.

– Не вру я, – уже откровенно всхлипнул Гюльфи.

Чтобы избежать окончательного морального уничтожения парня, Вадим поднял руку, привлекая внимание ярла. Свейн кивком дал понять, что видит его, и, повернувшись к своему побратиму, спросил:

– Что скажешь, брат.

– Даже не знаю, что и сказать, – задумчиво протянул Юрген. – Он говорит, что не умышлял против клана, но верить клятвопреступнику нельзя. По закону ему нужно вырвать язык и клеймить, сделав треллом. Узнать правду мы можем только у одного человека. У самого Валдина, на которого он напал. Но Валдин до сих пор болен, и это по его вине.

– Валдина вообще сейчас лучше не трогать, – неожиданно ответил ему Свен. – Пусть лечится спокойно.

Вот уж от кого Вадим никак не ожидал такой чуткости, так это от него. Удивлённо смерив парня глазами, Вадим снова поднял руку, и на этот раз взгляды всех собравшихся сосредоточились на нём. Увидев, что слово взял пострадавший от его руки человек, Гюльфи вздрогнул и попытался съёжиться, что при его габаритах было довольно проблематично. Дождавшись кивка ярла, Вадим заговорил:

– Я знаю, братья, что вы все готовы высказаться за такое наказание, но я скажу так. Он и вправду не умышлял против клана. Так сложилось, что у этого телка мозгов меньше, чем у пятилетнего ребёнка. Сначала сделал, а потом уж думать начал.

– Ты его защищаешь, Валдин? – удивился Свен, не веря собственным ушам.

– Я пытаюсь объяснить вам, как всё было на самом деле. Не хочу, чтобы на руках моих братьев была кровь невинного. Наказать его, чтобы научился головой пользоваться не только для того, чтобы шлем носить, надо. Но я против того, чтобы убивать или калечить его.

– Что ж. Слову книгочея я верил и всегда верить