пощады. Мы сбежали из зала в открытые двери, ведущие на огромную лужайку возле сада, наполненную вечерними огнями зажигающихся фонарей. Все желающие немного подкрепиться толпились возле расставленных столов, а уставшие отдыхали в беседках, специально установленных для этого вечера.

Те, кто устал танцевать, продолжали веселиться на свежем вечернем воздухе. Они смеялись, разговаривали, снова смеялись, пили и ели, и снова ускользали на танцы — посвежевшие и набравшиеся сил. Мы почти добрались до ближайшего стола, но милорда окликнули и обернувшись, мы увидела сэра Каас Ли, призывающего своего господина. Милорд потянулся к нему навстречу и потянул меня за собой, но я остановила его:

— Идите к нему, милорд. Я подожду вас здесь. — И моя рука выскользнула из его ладоней.

Милорд мне кивнул и стремительным шагом направился к Каасу. Он что-то выслушал и вернулся в замок, а я развернулась по направлению к столам с единственной мыслью, что давно пора подкрепиться.

Я почти добралась до вожделенного ужина, но совершенно неожиданно мои глаза выцепили в толпе знакомую фигуру и я отвлеклась. Много раз после этого момента я задумывалась над тем, что есть судьба и что есть случайность. И каждый раз приходила к выводу, что каждая случайность — это и есть наша судьба.

Я заметила сэра Ро Ал Аана и увидела, что он не один. И он говорил не с прекрасной барышней, что было бы совершенно логично, ибо сэр Ро Ал Аана давно овдовел, а с каким-то юношей, не одетым для праздника. В этот вечер и замок, и сад были наполнены охраной, одетой в парадную форму, и юноша явно не входил в их число. Но и на отпрыска из знатного и богатого семейства он тоже не походил. Если его пропустили к сэру Ро Ал Аану при усиленной охране всего дворца, значит, на то были свои причины. И мое любопытство пересилило голод.

С трудом протиснувшись между такими же голодными и желающими поужинать, я выбралась на свободную от людей площадку и окликнула сэра Ро Ал Аана. Но он не услышал меня.

Пока я пробиралась через толпу, юноша исчез, а сэр Ро Ал Аана все еще стоял и что-то держал в руках. В вечернем сумраке, который еле-еле разогнали зажегшиеся фонари, я с трудом разглядела белый листок бумаги и снова позвала сэра Алана, но мой зов утонул в шуме окружающего меня веселья.

Сэр Ро Ал Аан дочитал письмо и быстрым шагом направился к цели, известной только ему. Я направилась вслед за удаляющейся фигурой, но не могла идти также быстро, как он, и бежать я тоже не могла, потому что вечернее платье шьют не для этого.

Он прошел через охрану и никого не позвал — это была первая наша ошибка. Я последовала вслед за ним через охрану — и тоже никого не взяла, отмахнувшись на ходу от Та Лика, который сильно изменился и очень возмужал за последнее время. И это было нашей второй ошибкой. А потом я снова позвала сэра Алана, чувствуя, что не могу его догнать, и он услышал меня и обернулся ко мне, приветственно помахав рукой. Я отвлекла его и совершила третью ошибку, дав возможность напавшим из засады людям атаковать его со спины.

Только увидев черные тени, появившиеся из травы у самых его ног, я закричала от страха за него и мое предупреждение запоздало лишь на мгновение, которого хватило противнику для одного удара, но не хватило, чтобы повалить сэра Ро Ал Аана на землю. Его инстинкты были на высоте, и он отступил, защищась, а я побежала к нему, совершенно забыв, что в вечернем платье не шьют карманов для шпаг и кинжалов.

На земле не лежали камни и толстые ветки, упавшие с дерева, ибо дворцовый сад не был заброшенным и дремучим лесом, а его тропинки посыпались песком. И мне не нужна была шпага, чтобы схватить горсть песка с земли и метнуть ее в лицо человека, бросившегося ко мне. В родном мире я любила играть в волейбол, так что старые навыки не только не подвели, но и дали мне преимущество.

Я отвлекла одного, но двое других готовы были вот-вот расправиться с Ро Ал Ааном, ибо он истекал кровью, и я чувствовала ее запах.

Замешкавшись, мой противник потерял свое преимущество, но не потерял шпаги. Мои сильные и в общем-то красивые ноги, (сам себя не похвалишь — никто не похвалит), были бесполезны в длинном и облегающем платье, и мне пришлось использовать свой отработанный удар правой рукой, ибо ничто не шокирует так, как хороший и мощный удар в лицо, которого никто из мужчин не ожидает от истеричной красотки в вечернем наряде.

Но мой удар достиг цели лишь наполовину. Я чуть не сломала кисть, а мой противник лишь помотал головой и что-то промычал в ответ, инстинктивно ухватившись за меня, но его шпага упала на траву, а не проткнула мне грудь или живот. И все же у меня не было шансов и их не было у сэра Ро Ал Аана.

Оставшийся на ногах противник быстро пришел в себя и попросту придушил меня, не давая возможности даже вздохнуть, а затем повалил на землю, ломая мои ребра, ибо его колено давило на них, а руки довершали начатое. За мгновение до того, как ночь поглотила мое сознание, я увидела, как исчезает голова моего противника, и звезды закрывают вечерний небосвод, расползаясь по небу, как сотни маленьких светлячков…

Я вбирала в легкие воздух, все еще не веря в свое спасение, и с трудом приподнялась над землей, перевернувшись и оперевшись на локти. Я увидела милорда, атакующего двух нападающих в стиле «на войне как на войне» или «отбойный молоток в действии», затем моего поверженного противника и сэра Ро Ал Аана, все еще живого, но почти не способного драться.

В это мгновение милорд вскрикнул от боли и правый рукав его белоснежного костюма окрасился в алый цвет. Он резко переместился вправо, дав возможность сэру Ро Ал Аану атаковать, и один из противников напоролся прямо на его шпагу, неосторожно открыв левый бок. Последнего из нападавших милорд уложил через несколько секунд, отработав свой непревзойденный удар по ногам, не имеющий ничего общего с милосердием или правилами учебного боя. На войне как на войне…

Еще через мгновение к нам подбежал Та Лик и еще двое моих гвардейцев, но их помощь понадобилась только сэру Ро Ал Аану. Я же смотрела на окровавленную руку милорда