Шрифт:
Закладка:
Время брало свое и я потихоньку встала на ноги. То, что я сделала с Ланом, послужило на благо Эльдарии, ибо орлы выбрали нового короля и отношения между Алексом и Дэниэлем стали не просто дружескими — они перешли на совершенно новый уровень.
Искренняя дружба двух правителей позволила заключить мирный договор между Эльдарией и Ранта Энарэ. Принц Дэниэль, которому Мастер отдал Годертайн по моей просьбе, вернул его новому Королю Орлов в знак вечного мира. Мои же действия он одобрил молчаливым кивком, когда выслушал мой краткий рассказ о произошедших событиях после того, как Мастер привез меня домой.
Мои отношения с Алексом мало трогали принца Дэниэля. Как правителя, его волновали мои действия и их последствия, о чем он не раз упоминал. И с его точки зрения не было ничего предосудительного в том, что я защищала себя и Алекса. Более того, он не только молчаливо одобрил мои действия, но и подчеркнул, что у меня не было выбора, как не было и времени для принятия иного решения. Дэниэль был правителем людей и сам был человеком. Даже, если бы я рассказала ему о своей боли и своей ненависти, он не смог бы понять меня, потому что не он, а я была частью мира, который принадлежал орлам.
Произошедшее со мною очень скоро предали забвению, ибо договор между людьми и орлами был подписан, и приближалось время Больших Игр — традиционных соревнований военного искусства и мастерства, проводимых в мирное время каждые десять или пятнадцать лет в категории разных видов боевых искусств и холодного оружия.
На этот раз принц Дэниэль заразился моими рассказами о спортивных международных играх моего мира и участии в них представителей разных стран. Он загорелся идеей пригласить милорда на Игры и устроить некое подобие соревнования среди своих воинов и воинов своего брата, искренне полагая, что подобная встреча лишь укрепит взаимный союз.
Мне и в голову не могло придти, что окончание Игр приведет нас не к дальнейшему улучшению отношений, а к началу войны, не считая того, что никто не хотел убивать милорда — просто он оказался не в том месте и не в то время только потому, что хотел увидеть меня и объясниться со мною. И самое невозможное заключалось в том, что хотели убить даже не меня, а сэра Ро Ал Аана, который был моими глазами и ушами не только в столице, но и во всей стране. Он с охотой снабжал меня своими советами и нужной мне информацией, и во многом благодаря ему мои недруги из Совета все еще понимали, насколько опасной я могу быть, как их политический противник…
Милорд принял приглашение брата и две недели город праздновал Игры от зари до зари. Азарт спортивных соревнований захватил всех — от мала до велика. Дети и их родители, военные и гражданские, городские и сельские жители искренне болели за воинов принца Дэниэля и также искренне — за воинов милорда.
Город не вмещал всех желающих, и огромные временные шатры веером разместились вокруг столицы. В самом же Даэрате две основные арены, используемые для подобных соревнований, и места для зрителей занимались с самого рассвета. И каждый день зрители кричали, смеялись и восторженно вопили, когда объявляли победителей и вручали награды. Даже милорд и принц Дэниэль сидели рядом и не всегда сдерживали свои эмоции. И когда я смотрела на них — таких разных и таких похожих, я видела двух братьев, а не врагов…
У этого мира был шанс все исправить, и я не мешала двум братьям понять, что они семья, что они могут находиться рядом и не желать друг другу смерти. И я обходила их стороной, потому что они часто оставались наедине и их встречи все больше и больше носили характер неофициальный. И мне казалось, что это и был тот третий вариант между вечной войной и хрупким миром — рождение братских чувств и кровных уз, которые невозможно отрицать. Кто сказал, что нельзя полюбить того, кого ненавидел еще вчера?
По окончании Больших Игр принц Дэниэль устроил торжественный прием в своем замке. И только тогда я наконец-то осмелилась подойти к милорду и нарушить все правила этикета, пригласив его на танец, ибо он не приглашал никого из прекраснейших дам, бросавших ему нежные взгляды. И даже самой себе я не призналась бы в том, что ревновала его к этим взглядам.
Он принял мое приглашение, хотя всем казалось, что это он пригласил меня. Я сказала ему, что подобные праздники слишком редки и нельзя упускать возможности показать свое мастерство. Я сказала, что он в совершенстве владеет искусством танца и он единственный, кто хоть раз танцевал со мною, и никто не заметил, что, в сущности, я почти не умею танцевать. Даже в родном мире вальс, фокстрот или танго оставались всего лишь словами для меня и те несколько па, которым научил меня Анжей, никогда не спасли бы меня, если бы ни милорд. И я призналась ему, что ужасно хочу танцевать, но желание без такого партнера, как он — всего лишь желание.
Он увлек меня за собой, и какое-то время мы были в центре внимания всего зала, но это внимание, как и любая слава, которая скоротечна, быстро прошло. Милорд улыбался мне, и что-то говорил, но громкая музыка отвлекала меня, и я уловила лишь собственное имя. И все вокруг веселились и танцевали, и даже сэр Каас Ли умудрился проплыть мимо нас с нарастающей скоростью, сжимая в своих объятиях весьма престарелую леди, и серьезность его лица рассмешила меня и милорда.
Торжественный вечер, устроенный принцем Дэниэлем, не был похож на нашу помолвку. Но с ней его роднили ощущения всеобщей радости и надежды. Всем нам казалось, что наступает новая эпоха — лучшее время для этого мира. Война оставалась в прошлом и не собиралась возвращаться, а два правителя двух великих держав провели вместе кучу времени, и вели себя так, словно были братьями. И все вспомнили вдруг и внезапно, что они и есть кровные братья. И в этот вечер каждый из присутствующих осознавал, что у этого мира появилась надежда…
Я почти дотянула до конца вечера, но где-то на третьей четверти мои силы закончились, и я запросила
