Какое-то время мы любовались тем, как от человека в форме НКГБ шарахались не только прохожие – легковые автомобили. Затем, Славин поймал-таки…

Нет, не такси – которые как будто сквозь землю провалились как нарочно, а хлебовозку. Примерно такую - на которой банда Горбатого из «Места встречи изменить нельзя», выезжала «на дело».

Ещё какое-то время мы любовались тем, как два человека оживлённо-энергично махали «крыльями» - жестикулируя и показывая куда-то за Москву-реку.

Наконец Славин отпустил хлебовозку, бегом вернулся к нам, уселся за руль и как Гагарин сказал:

- Поехали! Здесь неподалёку, оказывается.

***

Переехали по мосту Яузу и двинулись куда-то на северо-запад, судя по положению Солнца не небосводе и теням от зданий и деревьев. Проехав Лубянку, свернули на северо-восток и недолго проехав по судя по табличкам – улице Кирова161и, проехав одноименную площадь и станцию метро, повернули почти на восток.

Проехав ещё чуток, остановились:

- Где-то здесь.

Оглядываюсь из окон автомобиля по сторонам:

- Так, так, так… Сам пруд вижу, трамвайные рельсы тоже.

По льду водоёма катались на коньках москвичи, по рельсам соответственно - потренькивая и роняя искры оземь, бегали архаичного вида трамваи. По улицам ездили ретро-автомобили, среди которых преобладали грузовики с квадратными капотами кабинами. Который раз уже возникло ощущение, что я попал в Парк Юрского периода - с его доисторическими диплококками, бронтозаврами и прочими звероящерами.

Посмотрел на часы:

«Приехали вовремя, даже на десять минут раньше».

- Товарищ Славин! А теперь не торопясь катайтесь вдоль трамвайных путей. Как увидите поднявшую руку женщину – остановитесь.

При волшебном слове «женщина», повернулись и на меня вопросительно уставились все находящиеся в салоне автомобиля – даже двое «прикреплённых».

Стараясь не краснеть, вру:

- Эта женщина - лётчица Раскова… Миль пардон – Гризодубова! Перед командировкой в Америку, я должен провести с ней вводный инструктаж.

Не знаю кто и про что подумал, а Косынкин с внешне нейтрально-отрешённым видом, сказал двусмысленность:

- «Вводный инструктаж» с лётчицей направляющейся в Америку – обязательно надо провести. Но лучше это сделать где-нибудь в другом месте. Здесь слишком людно.

Стараясь придать голосу как можно больше твёрдости:

- Существуют некоторые обстоятельства, товарищ генерал – про которые Вам лучше не знать и, которые заставляют дать «вводный инструктаж» известной лётчице именно здесь.

- Понял, товарищ Сталин.

Понимаю, что попал в дурацкое положение и ища выход напряжённо думаю-соображаю:

«А что дальше? Встретились, погуляли, поговорили… Под каким предлогом отвезти Гризодубову на квартиру к Косынкину, чтоб там с ней уединиться и трах… Трах-тарарах! Не для неё – для подчинённых, предлогом».

Такая высокая должность, имеет и свои неудобства. «Любить» женщину - знаю что за дверью стоят верные телохранители, знающие чем ты «занимаешься»…

А кто виноват в том. что я попал в такое дурацкое положение?

Известно, кто:

«Эх, весна, весна…

Что же ты с нашим братом-мужиком. делаешь?!».

Решил по-наполеоновски:

«Ввяжемся в драку, а там посмотрим!».

***

Катались-катались…

Долго катались!

Очень долго катались туда-сюда паля казённый бензин, пока нас не остановил постовой милиционер. Вышедший капитан Славин, минут пять с ним толковал-беседовал и наконец возвратившись, «обрадовал»:

- Это не «Пионерские пруды», а «Чистые». Извините, тов…

Сделав хорошую мину при плохой игре, утешаю:

- Ничего, с каждым бывает. Маркс даст – отработаете!

Без пяти минут зять, воспрянув духом:

- Но теперь я уже точно знаю куда ехать. У милиционера узнал… Разрешите?

Посмотрел на часы: я опаздываю уже на полчаса.

Стоит ли ехать?

Хотя с другой стороны…

«А вдруг Гризодубова в соответствии со своей женской натурой тоже опоздала?».

- Поехали!

***

Пожалуй главное, чем мне Москва эпохи Сталина понравилась – полное отсутствие автомобильных «пробок», которые так бесили во время редких посещений столицы в «прошлой жизни».

Выехали на Бульварное кольцо и по широкой дуге помчались на запад, я едва успевал вывески на домах считывать. Уже с Тверского бульвара свернули на Большую Бронную. Славин сбавил скорость, взглядом ища перекрёсток с Ермолаевским - судя по всему, переулком.

Меня начинают одолевать смутные подозрения:

«Что-то идёт не так…».

- Стой!

Резкая остановка, Косынкин едва успел выставить вперёд руку:

- Что случилось, товарищ Сталин?

- Где рельсы?

- …Какие рельсы?

- Трамвайные! Мы ж не подземному туннелю метро едем.

Народ вертит головами:

- Нет рельсов, товарищ Сталин.

В досаде закусываю верхнюю губу вместе с усом:

- Сам вижу…

Рельс, по которым у Булгакова ехал трамвай отрезавший голову Берлиозу, не было и в помине. Может, это не та «Бронная»?

Мы свернули на Большую(!) Бронную.

А у Булгакова – просто «Бронная».

Не долго думая:

- Товарищ Славин! Выйдите и проведите рекогносцировку на местности: где-то здесь рядом должна быть ещё одна – просто Бронная улица, по которой ходит трамвай…

Уже вдогонку, даю уточняющую вводную:

- …И которая пересекается с Ермолаевским переулком!

Впрочем, он сам должен был догадаться – парень смекалистый, от слова «очень».

В этот раз боги был на нашей стороне и «смекалистому парня» сразу же, видимо попался сторожил – коренной москвич. Поэтому капитан Госбезопасности вернулся очень быстро:

- Просто «Бронной улицы» в Москве нет, товарищ Сталин. Кроме «Большой», есть Малая Бронная улица, на которой действительно имеется Ермолаевский переулок…

Не успел я как следует обрадоваться, как тот:

- …Однако трамвайных рельсов и там нет.

От неожиданности раззявив рот:

- Как это «нет»? А где же они тогда есть?

Славин. передёрнув плечами:

- В любом месте, кроме района Пионерских прудов. Там отродясь трамвай не ходил, а следовательно и рельсы без надобности.

Поняв, что облажался по всем статьям, с целью «сохранить лицо», быстро нашёлся и недоумённо-возмущенно:

- «Нет»?! Как так? По бумагам должны были ещё в Первой пятилетке проложить! Так вот как Московский Исполком заботится об развитии коммунального транспорта…

И грозя в пространство кулаком:

- …Очковтиратели! Да вы там у меня, не трамвай - ветку метрополитена на Патриа… На Пионерских прудах – мать их и вашу, вручную рыть будете!

Ну, вроде получилось убедительно и уже не чувствуя себя таким уж конкретным лохом, думаю-соображаю что делать дальше.

Опоздание было уже настолько позорным, что даже часы доставать не стал.

Однако, надо принимать какое-то решение:

«Ну и чё будем делать? Ведь, Гризодубова меня у рельсов должна была ждать… А их там нет! Ой, как неудобно получилось…».

Недолго, но хорошенько подумав, решил всё же проехаться маршрутом булгаковского трамвая-убийцы:

- Езжайте, товарищ капитан, «с Ермолаевского на Малую Бронную». Посмотрю там на месте – что да как. Ну и заодно поближе познакомлюсь со столицей, что кстати - и всем нам не помешает.

***

Пока ехали, восхищённо думаю про Булгакова:

«Ай да Михаил Афанасьевич, ай да сукин сын! Так на@бать и кого? Самого товарища Сталина!».

Одно утешает – я не Сталин.

Без особых приключений найдя Ермолаевский переулок - где своими собственными глазами убедился: действительно: нет здесь никаких рельс, или хотя бы следов от них. Не говоря уже ездящих сверху рельсов трамваев - могущих отрезать голову советскому литературному критику.

Ну, что ж… Нет, так нет –