Из всех высокопоставленных лиц лишь одному князю ясно было, что это именно Федор Скарабей убил мальчишек, не вовремя оказавшихся свидетелями его разговоров с агентами ордена. Это именно боярин передавал рыцарям сведения под Раковором, именно он «прикрыл» бегство одного из несостоявшихся убийц, в суматохе перерезав веревку, свисавшую со стены крепостной башни. Именно он… Боярин Федор Апраксевич Скарабей! Баловень судьбы. Богач. Ну, чего ему еще надо-то было? Даже не верится… Ему, князю, со всеми доказательствами – не верится! Что уж говорить о посаднике, о суде, о вече?

Вот и пришлось самому… Попросил Рогнеду, а уж в ее шайке достойные исполнители нашлись.

– Давайте, заканчивайте тут, а я поехал. К обеду жду.

Явившиеся к обеду сыскные предоставили князю арбалет! Красивый, украшенный серебряными пластинками, с луком из рога горного козла, и самое главное – небольшой, компактный. Под плащом незаметно носить можно вполне. Еще серебро нашли… и закладные расписки. Не таким уж и богатым на поверку оказался боярин. Много кому должен был. Вот и пытался поправить дела предательством.

– Ладно, Бог нынче ему судья, – выслушав, молвил Довмонт. – Еще чего интересного нашли?

– Да нет, княже… хотя… – тиун почесал затылок и кивнул. – Человек там был один, на усадьбе. Немец. Говорит, что приказчик, гость. Чернявый такой, больше на фрязина похож. Я его пока велел в поруб бросить… А там поглядим. Кто знает, может, тоже соглядатай орденский?

За всей суматохой князь отошел ко сну лишь после полуночи. Лег и, едва только смежил веки, уснул…

– Да что ж ты не отвечаешь-то? – нервно набрав жену, Игорь вырулил на широкий проспект и…

…хотел было прибавить скорость, но вдруг заметил небольшой магазинчик электротоваров. Невдалеке, как раз на проспекте.

Молодой человек еще не понял, зачем ему этот магазин, а руки уже повернули руль к тротуару… Зачем, зачем же… Оп… Ну, конечно же! Фен новый купить. Старый-то через раз включается. Тем более Ольга давно просила.

Захлопнув дверь, Игорь увидел грузовик – оранжевый КамАЗ, лихо выскочивший из переулка, и поежился. Вот ведь, ездят же люди! Профессионал, мать ити. А вдруг ехал бы кто? Да еще на скорости… Вряд ли бы успел отвернуть.

Тут запищал смартфон… Олик! Ну, наконец-то!

– Ну, наконец-то! Звоню тебе, звоню… Что-что? …Пробки вырубило? Фен в ванну упал… ага… Ты сама-то как? …Ах, в воду влезть не успела… Ну, слава богу… И не лезь, поняла! Я тебе дам – «чес-слово»! Ты, знаешь, это… сама к щитку не ходи, нет. Я сам схожу, как приеду… Что? Электриков вызвать? Да говорю ж, приеду – поглядим. Может, и сами справимся.

Снег, белый и пушистый, падал за окном, тихо кружась. В жарко натопленной горнице горели восковые свечи. В креслах за небольшим столиком играли в шахматы двое: Довмонт и его друг со времен Раковора, переяславльский князь Дмитрий Александрович. Довмонт проигрывал, и Дмитрий был в прекрасном настроении, шутил, напевал что-то себе под нос:

– Ай, неважный ты игрок, Тимофей Довмонтьевич! Давай уж напрямки, без обид.

– Ну, неважный, – незаметно мигнув слуге, хмыкнул князь. – Вот если б мы с тобой в покер сообразили! Слушай, Дим-Саныч! А давай вина попьем?

– Дак вчерась пили. На пиру. Так упились – забыл?

– А мы – по новой.

– По новой так по новой, – махнув рукою, покладисто согласился гость. – И то сказать, вкусное у тебя вино! Поди немецкое?

– Фряжское.

– О! Фряжское. Мальвазея! Слушай-ка… – князь Дмитрий вдруг вспомнил что-то важное. – Дочка моя, Машенька, на тебя посмотреть хотела. Ты для нее, как Александр Македонский – герой.

– Дочка?

– Я ж ее с собой привез – упросила. На пир не стал – мала еще. А в невесты – самый раз! – Дмитрий понизил голос: – Сам сватать не буду, но ты подумай: рано ли, поздно ли, а владимирский стол – мой! А ты – на западных рубежах, во Пскове… и, кто знает, может, еще и в Новгороде.

Довмонт поспешно опустил глаза, скрывая усмешку. Вот, теперь понятно стало, зачем Дмитрий Александрович приезжал. Не только «друга раковорского» навестить, не-ет. Коалицию политическую сколачивал! Планы далеко идущие строил. Дочку вот даже привез…

– Так я велю позвать?

– Зови, коль привез. Чего уж.

Выпить еще не успели, как юная княжна вошла. Подошла, опалила синим небесным взором! Сколько ей было сейчас – лет десять, двенадцать, четырнадцать? Юная красотулька! Внучка Александра Невского, между прочим. Густые светло-русые локоны, чистое, слегка вытянутое, личико… знакомое до боли, до жути!

Князь не поверил своим глазам. Перед ним стояла Ольга! Правда, маленькая еще, но… Она! И глаза, и лицо, и повадки… Значит, права оказалась Сауле, значит, не ошиблась… Вот и встретил князь свою любовь, нашел… Точнее, это она его нашла.

– Вы, как Александр Македонский, герой, – с улыбкой промолвила Машенька. – Чес-слово!

Князь вздрогнул: это было Ольгина присказка – «чес-слово»!

– Папенька сказал – вы только к врагам злой. А к друзьям – добрый. Ко мне тоже добрым будете?

Ах, милая… Неужели еще будет на этом свете счастье? Вот здесь, в средневековье диком, тупом… Будет! Впрочем, почему будет – есть! Вон оно стоит, улыбается, смотрит с лукавым прищуром. Словно из тех девчонок, что пишут такой вот статус в «Вконтакте»: «Маленькая? Ф-ф… Подрасту – офигеете!»

Князь-щит

Глава 1

– Скирдас, Йомантас Август? Гражданин Литовской республики?

Сидевший на КПП контролер – круглолицый, в теле, прапорщик, чем-то похожий на добродушного сенбернара, – ухмыльнулся, глядя на очередного отбывшего срок «сидельца», тощего доходягу лет тридцати с неприятным мосластыми лицом, чем-то похожим на лошадиную морду, и с нелепо торчащими ушами. Ему бы волосы отрастить, и тогда… Впрочем, все одно – рожа та еще! В темном переулке увидишь… Верно, и раньше-то не красавец был, а уж после срока… «Тяжкие телесные», точнее «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Статья сто одиннадцатая, серьезная – до восьми лет. Дали, конечно, меньше. Но ненамного. Отсидел «от звонка до звонка» безо всяких УДО… Да уж, зона никого не красит и здоровья не прибавляет! Так и нечего было…

– Что ж… Счастливого пути! – внимательно глянув на справку об освобождении, на бордовый, с золотистым всадником, литовский паспорт, прапорщик нажал кнопку, отпирающую дверь… Дверь на свободу!

– Спасибо! – освобожденный обернулся на пороге, улыбнулся, похоже, что искренне. Улыбка у литовца неожиданно оказалась весьма обаятельная, заблестели глаза, даже лицо изменилось – куда как симпатичнее стало. Вот ведь, бывает же…

Покинув зону, Йомантас Скирдас неспешно направился в город. Пешком – экономил деньги, да и идти-то было недалеко, напрямик – километра три по грунтовке.

Начало июня выдалось в этот год холодным, ветер раскачивал ветви росших по сторонам деревьев, гнал по небу низкие серые облака.

– Дуй, ветер! – хмыкнул себе под нос литовец. – Шумите, деревья… Радуйся, лес!