Шрифт:
Закладка:
Я вылез из прохладного салона машины. Снаружи было очень жарко, но по моей коже побежали мурашки. Земля перед розовым домом была покрыта мелким белым песком, испещренным следами огромных протекторов землеройного оборудования. Позади здания стояли двойные бетонные опоры будущей автострады.
Март — демон.
Действительно ли Март демон? Если да — знал ли Эд, кем она была, до того, как женился на ней? Или узнал об этом позже? Как он вообще об этом узнал? Так много вопросов, на которые я хотел бы получить ответы, но в большинстве своем они несущественны, вопросы, представляющие чисто человеческий интерес.
Какими силами обладал демон?
Вот главный вопрос. Перед отъездом я спрашивал об этом Эда, но он не смог мне ответить. Он очень мало знал об этой стороне своей жены, и у меня сложилось впечатление, что после того, как он узнал, кто она такая, он сделал все возможное, чтобы забыть об этом. Он знал, что должен был сделать после её смерти, ритуал, который должен был совершить на её похоронах, но на этом, похоже, все его знания и заканчивались.
Та Март, которую я знал, выглядела человеком, целиком и полностью настоящей женщиной. Я уже стал размышлять, а есть ли среди нас другие демоны, замаскированные под обычных людей, с которыми сталкиваешься каждый день в повседневной жизни.
Похоже, я действительно верил, что она демон.
Я подошёл к входной двери. Как и окна, она была забита неокрашенной фанерой. На уровне глаз краской из баллончика нанесли предупреждение "Не входить".
— Март? — позвал я её.
Никакого ответа.
Я оторвал фанеру и пинком распахнул дверь.
Внутренние стены дома были снесены. Внутри дом представлял из себя одну огромную просторную комнату.
Покрытую кровавыми символами.
Я стоял в дверях и смотрел. Цифры и пиктографические символы были нарисованы кровью по всему потолку и четырем стенам из гипсокартона. Нечестивые и непристойные изображения, лишь частично освещённые рассеянным светом, просачивающимся снаружи мимо меня, были по-настоящему пугающими и вызывали инстинктивное желание развернуться и убежать. Но я шагнул внутрь, немного сместившись вправо, пытаясь впустить больше света из дверного проема. В центре комнаты, на возвышении из земли, я увидел тело Фредерикса, лежащее в странной позе, отдаленно напоминающей ритуальную. Он был обнажен. Отверстие от выстрела дробовика в его груди было чистым и бескровным. Там, где должны были быть его глаза, виднелись два пятна тени.
У его ног скорчилась Март.
У меня перехватило дыхание.
Март.
Это действительно была покойная жена Эда, но я с трудом узнал её. Она была чертовски красивой женщиной, высокой, худощавой, с великолепным лицом, фигурой, будто с обложки Плейбоя. Но теперь, казалось, она уменьшилась примерно на три фута, стала приземистой, похожей на жабу и совершенно отталкивающей. Общая структура лица осталась прежней — достаточно, чтобы распознать, кто это, — но мелкие детали были ужасно искажены. Она выглядела как помесь женщины, рептилии и бабуина — нечто смутно напоминающее человека.
Рядом на земле лежала куча сброшенной ею белой кожи.
Я старался сохранять спокойствие, хотя как раз то спокойствия у меня и близко не было.
— Март, — сказал я.
Она хихикнула.
— Не ожидала тебя здесь увидеть, — это был не голос, а пронзительный визг.
— Что происходит?
— Я собираюсь съесть его душу.
— Ты его убила?
Она лукаво посмотрела на меня.
— И кто хочет это знать?
Я встретился с ней взглядом.
— Эд.
Она мгновенно изменилась. её улыбка исчезла, выражение лица сменилось чем-то похожим на печаль, голос, все ещё грубый, немного утратил свою визгливость.
— Эд? — сказала она.
Я не ответил. Внутри дома пахло не только гнилью, разложением и миазмами смерти от тела Фредерикса, но и чем-то гораздо худшим. Я посмотрел на Март.
— Ты мертва, так ведь?
Она кивнула.
— Почему ты покончила с собой?
— Он трахался с этой шлюхой.
— Шери?
— Даже не произноси её имени! — визг вернулся.
— Да плевал он на нее.
— Я застукала их!
— Он любил тебя. И все ещё любит.
— Вранье!
— Тогда почему он не отрезал тебе голову и не выполнил все положенные ритуалы, чтобы уже на сто процентов быть уверенным, что ты не вернешься?
— Глупость.
— Любовь, — я посмотрел на нее. — Эта сука была на один раз. Она вешалась на него, а он был слаб и сдался. Но больше он её никогда не видел. Ты была его истинной любовью, его настоящей любовью.
— И теперь посмотри, что со мной стало.
Мой взгляд переместился с её безобразной рожи на покрытые слизью удлиненные пальцы.
— Поэтому ты его наказала?
— Наказала его? — она встала во весь рост. — Я присматривала за ним. Помогала ему. Как, по-твоему, он вообще заключил эту сделку? — она пнула труп Фредерикса. — И когда наш приятель продал его, как ты думаешь, кто позаботился о том, чтобы он получил то, что ему причиталось?
Мой страх исчез. Я прошёл вперёд, в центр дома. Все это казалось таким… мелочным. У демонов должны быть космические цели, непостижимые замыслы, недоступные пониманию простых смертных. Но она сделала все это, потому что Фредерикс сорвал бизнес-планы её бывшего мужа.
Она действительно любила его, возможно, любила до сих пор. Я попытался аппелировать к её чувствам.
— Ты ему ничем не помогла. Он взял вину на себя.
её эмоции снова поутихли.
— Я не знала, что это будет он. Заклинания не настолько специфичны. Они сосредоточены на цели, а не на средствах. Орудие остается на усмотрение посредника.
— Кто был посредником?
— Я не знаю.
— Разве нет способа выяснить это?
Она покачала головой.
— Эд в тюрьме, — тихо сказал я, — и ему, скорее всего, грозит смертная казнь.
— Я убью их всех! Я разнесу им головы! Я…
Я вздохнул.
— Просто вытащи его из этой передряги.
— Я не могу.
— Почему нет?
— Это так не работает.
— Не работает что?
— Магия.
Я заткнулся, четко понимая — решение этой проблемы за рамками моих возможностей. Я внимательно следил за её лицом, пока она все обдумывала. Я рассказал ей о сложившейся ситуации. Теперь она знала, что происходит, а также можно с этим что-либо сделать или нельзя. Если кто-то и способен был вытащить Эда из этой катавасии, то только она.
Черная слеза скатилась по её пожелтевшей щеке. В гневе, она пнула тело Фредерикса.
— Это ты во всем виноват! — закричала она. — Я съем твою душу и отправлю её в ад!
Я посмотрел на труп. На груди Фредерикса была вырезана молния в круге.
Тот же символ, который я видел в чулане Саттона.
