между ним и полковником Блоком. Еще один вооруженный автоматом солдат бросился к нему наперерез и ударил его прикладом автомата в живот. Майкл согнулся, корчась от боли, а конвоир снова занес оружие, чтобы ударить его по голове.

Заключенный ударил первым, и его удар коленом в пах оказался такой силы, что солдат опрокинулся навзничь. Чья-то рука ухватила его сзади за шею, сдавливая горло. Другой конвоир со всего размаху ударил его кулаком в грудь.

— Держите его! Держите гада! — рявкнул Кролле, видя, что Майкл все еще вырывается.

Замахнувшись дубинкой, он ударил Майкла по плечу. Последовавший вслед за этим удар заставил его повалиться на колени, а после третьего он остался лежать на пыльной земле, хрипло дыша. Едва не потеряв сознание, он упорно противостоял превращению. Еще чуть-чуть — и из-под его кожи вырвется черная волчья шерсть; Майкл ощущал исходящий от тела запах звериного пота, мускусный привкус волчьей слюны во рту. Если он начнет превращаться сейчас, на пыльной обочине, они выпотрошат его. А потом все частички его тела — от органов до зубов — будут разложены по баночкам, залиты формалином и переданы для изучения нацистским докторам. Он хотел жить, чтобы убить этих нелюдей, и потому противостоял превращению, подавляя его в себе.

Возможно, немного волчьей шерсти все же показалось на его теле — на груди, внутренней поверхности бедер и шее, — но она исчезла так же стремительно, как и появилась. Если же кто-нибудь из солдат все же увидел что-то необычное, то решил, что ему померещилось. Майкл лежал на животе в дорожной пыли. Он слышал, как Блок сказал:

— Барон, я думаю, что вы не в восторге от такого обращения.

Солдаты подхватили его под руки и попытались поставить на ноги, а потом просто поволокли по дороге, и Майкл почувствовал, что он проваливается в темноту.

Глава 53

— Вы слышите меня?

Кто-то разговаривает. Голос доносится издалека, с того конца туннеля. Кто бы это мог быть?

— Барон? Вы слышите меня?

Темнота в темноте. Не откликаться! Если не станешь откликаться, то тот, кто говорит с тобой, уйдет и оставит тебя в покое.

Свет включили, очень яркий свет. Майкл видел его сквозь опущенные веки.

— Он очнулся, — сказал другой голос. — Чувствуете, участился пульс? Он знает, что мы здесь. Все в порядке. — Это был голос Блока. Рука ухватила его за подбородок. — Ну, откройте же глаза, барон.

Не дождетесь.

— Дайте ему хлебнуть воды, — сказал Блок, и в лицо ему выплеснули целое ведро.

Он захлебнулся, тело его вздрогнуло от холода, и глаза открылись сами собой. Свет — ослепительная лампа, поднесенная к самому лицу, — снова заставил его зажмуриться.

— Барон! — снова окликнул его Блок. — Если вы сейчас же не откроете глаза, мы вырежем вам веки.

В том, что они сдержат свое слово, сомневаться не приходилось. Он подчинился, щурясь от яркого света.

— Ну вот и хорошо! А теперь можно приступить к делу! — Он подкатил кресло на колесиках поближе к своему пленнику. Майкл видел и других людей, собравшихся в комнате: высокий человек держал в руке ведро с водой и еще кто-то — толстяк с мясистым лицом — в черной форме эсэсовца, трещавшей по швам. Разумеется, не кто иной, как майор Кролле. — Перед тем как начать, — тихо сказал Блок, — я хочу предупредить вас, что удача надолго изменила вам. Из этой комнаты убежать невозможно. Некуда. За этими стенами есть другие стены. — Он слегка подался вперед, и серебро его зубов сверкнуло в ярком свете лампы. — Здесь у вас нет друзей, и никто не посмеет сунуться сюда ради того, чтобы спасти вас. Мы убьем вас, а произойдет это быстро или же мучительно медленно, всецело зависит от вас. Вы меня поняли? Если да, то кивните, будьте так добры.

Приходя понемногу в себя, Майкл пытался вспомнить, каким образом его связали. Он все еще был голым и лежал на столе в виде железной крестовины, руки задраны над головой, ноги широко раздвинуты. Запястья и щиколотки туго стянуты кожаными ремнями. Поверхность стола была наклонной, так что тело Майкла находилось на нем почти в вертикальном положении. Он попробовал на прочность ремни; они не поддались даже на полсантиметра.

— Бауман, — сказал Блок, — принесите мне еще воды, будьте любезны.

Человек с ведром — наверное, адъютант майора Кролле, предположил Майкл, — ответил:

— Есть, господин полковник, — и прошел через всю комнату.

Отодвинулся в сторону железный засов на двери, и, когда тяжелая дверь приоткрылась и тут же закрылась за Бауманом, в комнату успел проникнуть тонкий лучик серого света. Блок снова переключил все свое внимание на заключенного.

— Ваше настоящее имя и национальность?

Майкл молчал. Сердце бешено колотилось в груди; он был почти уверен, что Блок видит это. Плечо нестерпимо болело, хотя, скорее всего, кости были целы. Он ощущал свое тело оболочкой из синяков, натянутой на скелет из колючей проволоки. Блок ждал ответа, и Майкл решил выдать его:

— Ричард Гамлет. Я англичанин.

— Неужели? Английский Томми, к тому же блестяще говорящий по-русски? Не думаю. Если уж вам вздумалось назваться англичанином, то, может быть, вы заодно и поговорите со мной по-английски?

Майкл не ответил.

Глубоко вздохнув, Блок покачал головой.

— Как барон вы мне нравитесь гораздо больше. Ну хорошо, давайте все-таки исключительно в качестве одного из всех возможных вариантов представим, что вы — агент Красной армии. И что