Шрифт:
Закладка:
* * *
У меня, у красной девушки.
Был на разуму сердечный друг.
Он сушил меня, пересушил.
Суше ветра, суше вихоря.
Суше травоньки кошеной.
Я сама, девушка, на грех ступлю —
Своего дружка поиссушу,
Я ни зельем, ни кореньями
Да от сердецка горящими слезами
Не достанься, мой любезный друг.
Не достанься ни тебе, ни мне.
Да лучше матушке сырой земле…
* * *
Заговор:
Говорю-уговариваю
Раба божия Авдотья,
Рабу божию Прокопью.
На уполох, на переполох.
На исполох
На всяк день.
По утренней зари,
По вецерней зари,
На новую месяцю,
На старою месяцю
И на исходе месяци.
Любовный:
Летит птица вольна — птица невольна
Зажигать-запалять города с городами,
Съединять сердца со сердцами.
Зажги-запали у раба Божья Ивана
Ретиво сердце, горячу кровь.
Чтобы не мог без работы Божьей думать.
Так же бы раба Божья Марья
Казала бы рабу Божью Ивану
Белей света белого.
Милей роду-племени.
* * *
В городок — въезжает на тарантасе приезжий. Слышит: колокола звонят вовсю. Спрашивает возницу:
— В чем дело?
— А это мы бандитов чествуем.
— Как так?
— А зеленые они. Грабили — житья не было. Ну, воевали с ими, а потом предложили им сдаться. Они пришли и сдались — так чествуем их. Спектакль нынче для них в театре играют…
* * *
«Мышеспособная кошка».
* * *
«На луях сижу».
* * *
Председатель колхоза — молодой, безусый малый; все его хвалят, довольны.
— А ведь в прошлом году его ведь чуть было не раскулачили.
А он — с 7 годов до 17 босиком в пастухах бегал — сирота. Ну, потом иголки, нитки бабам продавал, чтобы не голодать, это верно. И вот ведь, что десять годов в драных портках бегал пастухом, голодал — это забыли, что потом цельные штаны себе заработал — это вспомнили. Ну, мы его всем селом — заступили — отстояли…
* * *
Из стенограммы Ярославского о чистке — характеристики:
«Четкая политическая установка, морально здоров, партийную линию проводит, но есть уклоны в стороны кулака и пьет до потери сознания».
«Политически выдержан, идеологически неустойчив».
«В Макеевке работники одной столовой внесли в договор на соцсоревнование пункт: Обязуемся не бить посуду и не плевать в лицо посетителям…»
* * *
Крестьянина спрашивают:
— Ну, что, как с жирами? Рису у вас где можно достать?
Ответ:
— В музее, в Миргороде…
* * *
Гражданин Мишин, проживающий в г. Брянске, признан умершим (Брянская Нотариальная Контора), 3.VIII. 1936, Известия).
* * *
В Москве: «Мадам-барышня! Доктор — доктор, настоящий доктор по женским болезням. Обратите, дамы, внимание — пупки зашиваю, пистоны вставляю!»
* * *
Мальчик советский боится идти в сад ночью:
— А черт там!
— Да ведь ты ж говорил — чертей нету?
— Ну да, нету, а, может быть, какой-нибудь один и остался!
— Значит, боги есть, если их прогоняют! (Мальчик.)
* * *
В Киеве, во время обстрелов, бесчисленной перемены властей… Квартира — наверху в доме, обращенная одной стороной прямо к Днепру (сад спускается по обрыву вниз, к Подолу). Из-за Днепра идут все обстрелы. Уже установился обычай, что стрельба начинается с 6 утра — до утра, до 6, все спят «спокойно» — одетые, обутые. Как начинается обстрел — бегут в погреб, сидят там весь день.
К Х-ам ходила приживалка, пани Бентковская, почти слепая старуха, которую приводил швейцар. Всегда — накрашенная, нарумяненная, она сидела на сундуке в передней: глаза от света у ней болели. В погребе она чувствовала себя прекрасно… Сидела — и не переставая сплетничала. Для детей обстрелы — наслаждение: не идти в гимназию, вся жизнь — особенная…
Мэри была влюблена в гимназиста из соседней квартиры. Когда начался обстрел, она не пошла вниз, чтобы показать перед ним свою храбрость:
— Кончу чистить зубы, тогда приду…
Тр-рах! — снарядом смело галерейку под окнами дома, под ванной, где она чистила зубы. Она, с ртом, полным мела, помчалась вниз, в погреб…
Взрослые сидели там. со скуки играли в покер. Пани Бентковская лежала, совсем больная. Столяр Василий метром вымерял ее и тут же сколачивал из каких-то досок для нее гроб:
— Только не обузь, голубчик, пожалуйста… — стонала пани Бентковская…
СОВРЕМЕННИКИ О ЗАМЯТИНЕ
Николай Оцуп
ЕВГЕНИЙ ЗАМЯТИН
Печатается по: Оцуп Н. А. Океан времени.
СПб., «Loqos» 1994. С. 540–545.
Автор воспоминаний поэт, прозаик, литературовед, мемуарист Николай Авдеевич Оцуп (1894–1958), друг и ученик Н. С. Гумилева (за работу о нем получил во Франции докторскую степень в 1951 г.), с конца 1917 по 1922 г. активно участвовал в литературной жизни Петрограда, часто встречался с Замятиным. Оцуп эмигрировал в 1922 г. Упоминаемая Оцупом книга мемуаров В. Лидина «Люди и
