Недолго думая Маркус приказал открыть огонь по этим двум. Парень в кепке, который весь дрожал, спасло лишь то, что лысый мужик не растерялся и схватил его за шиворот, после чего нырнул вместе с ним в низину, укрываясь от пуль.

— Окружайте! — Маркус не растерялся и тут же отдал приказ. Однако сам он подбежал к Оливии, чтобы проверить её состояние.

Девушка лежала на земле неподвижно, Маркус уже начал думать о худшем, но нащупав хоть и слабый, но пульс, понял, что Оливия всё ещё жива, и её можно спасти. Поэтому он, немедленно использовав походную аптечку, начал останавливать кровь, что у него и вышло.

И когда он с этим закончил, к нему подошёл тот самый парень, который в прошлый раз рассказал о следах.

— Вы их достали? — спросил его Маркус.

— Нет, — покачал он в ответ головой, — они смогли ускользнуть из низменности, до того, как мы их окружили.

— Это плохо, — не обрадовался Маркус, однако сохранил своё природное хладнокровие. — Тогда немедленно собирай всех назад: мы возвращаемся обратно в Эдем.

— Мы не будем их преследовать? — удивился парень.

— Если мы сейчас же не поедим, то Оливия может умереть, — ответил ему Маркус, беря девушки на руки. — Или ты хочешь сам, потом объяснять нашему лидеру, почему его жена умерла? Нет? Вот и славно. А теперь держи и руки не распускай, — Маркус передал бессознательную Оливию парню и приказал отнести её в машину.

Сам же он достал рацию, что висела у него на поясе. Сейчас ему предстоит не самый приятный разговор с Джейкобом.

***

Когда группа Маркуса вернулась, я уже ждал их у медпункта, после чего сразу же вытащил из машины бессознательную Оливия и понёс её к нашим врачам. Неся её, я старался не смотреть на рану, потому что стоит мне только подумать, что Оливия сейчас на грани жизнь, мне становиться до безумия плохо.

Джонатан, вместе с ещё двумя врачами - Брюсом и Нилом, (тоже замечательные доктора, который к нам присоединились позже) уже ждали нас.

— Клади её сюда, — сказал мне Нил, указывая на одну из коек.

Аккуратно положив жену на койку, я тут же бросился к Джонатану, сильно сжав его плечи. Возможно, даже слишком сильно.

— Джонатан, сделай всё, что угодно, но спаси её, — чуть ли не умоляюще, произнёс я.

— Разумеется, — кивнул он мне, — я сделаю, всё, что будет в моих силах. А сейчас присядь, успокойся и не мешай.

Я сразу последовал словам Джонатан, вот только если сесть и не мешать врачам у меня получилось, то вот успокоиться, никак не выходило. Лилия, Джеймс и остальные ребята, когда услышали о произошедшем, разумеется, сразу же прибежали сюда и старались меня успокоить. Хотя старались успокоить не только меня, Лилия, стоило ей только увидеть раненую Оливию, начал плакать.

Грёбаных два часа, который казались для меня вечностью, мы просидели, ожидая завершения операции и, наконец-то, Джонатан вышел к нам.

— Хорошие новости: состояние Оливия стало стабильным, — сказал он всем нам, после чего раздался облегчённые вздохи и слова счастья. Вот только я заметил, что обычное скучающее и ленивое лицо Джонатан, сейчас было напряжённым.

— А плохие? — прохрипел я.

И все тут же смокли, ожидая ответа Джонатана.

— Вовремя своего ранения, а точнее вовремя падения, она сильно приложилась головой об лежащие камни, — от слов Джонатан, узел у меня в животе стянулся сильнее, а страх сковал каждую мышцу моего тела. — Поэтому Оливия сейчас... в коме.

— И-и как надолго? — дрожащим голосом спросила Джонатана Лилия, потому что я не мог вымолить из себя ни словечка.

— На это я не могу ответить, — покачал головой Джонатан. — Может на пару дней или неделя, а может...

— На года, — мрачно закончил за Джонатана я, своим хриплым голосом, когда наконец-то смог хоть что-то сказать.

— Да, — кивнул наш врач. — Мы уже подключили её к аппаратуре, так что можете заходить к ней.

Разумеется, я сразу пошёл к ней, остальные же, правильно поняв, что сейчас нас лучше оставить наедине, решили подождать снаружи.

Войдя к ней, я медленно начала подходить к Оливии. Девушка лежала, словно вот-вот встанет, как обычно происходит у нас с утра. И если, раньше смотря на неё в кровати, я чувствовал счастье и умиротворение, то сейчас, видя её раненую и подключённую к аппаратам, которые работают только благодаря наши генераторам, я ощущаю боль и злость. Прямо, как тогда, когда увидел тело Элизабет в переулке Саваны. Боль от потери любимого человека и злость на себя, за свою беспомощность.

Наконец-то подойдя к ней, я нежно взял Оливию за руку.

— Ты же обещала вернуться невредимой, — тихо сказал я, не отпуская руку Оливии.

Сейчас она было очень похожа на принцессу из сказок - только поцелуй, и она проснётся. Вот только реальность суровая штука и поцелуи не помогут.

Я не знаю точно, сколько просидел рядом с Оливией, скорее всего, несколько часов. За это время, я трижды успел себя проклинать, за то, что всё-таки не пошёл вместе с ней. Однако самобичевание и горечь, вскоре сменилась гневом и злостью, только на сей раз не на себя, а на тех, кто