Раймунд больше всего на свете опасался этого сражения. Не из сочувствия к будущим жертвам – ему было глубоко плевать, сколько человеческих жизней будут потеряны в ближайшие часы, – но лишь потому, что твердо знал: победят они или нет, но папа не погладит их по головке после подобной бойни. Даже НХИ не могла себе позволить попусту растратить столько солдат и ресурсов. А если и был кто-то, кого Раймунд боялся больше, чем герцога Нормандского, то именно Урбана IX. К несчастью, граф Прованский уже не мог сдать назад. Теперь, ступив на этот путь, он был вынужден поддерживать своего союзника-ультра до самого конца.

Сильная турбуленция внезапно сотрясла летательный аппарат, провалившийся в воздушную яму, и Раймунд жестко ударился спиной о металлическую перегородку. Хотя благодаря «Вейнер-Никову» он ничего не почувствовал, это прервало ход его мрачных мыслей. Рядом с ним и напротив на таких же металлических скамьях сидели еще десять человек в боевых экзоскелетах. Десять коммандос войск особого назначения, выбранных претором, чтобы обеспечивать их безопасность во время встречи, которым следовало держать оружие за плечом, как того требуют негласные правила переговоров. Сидящий в центре на скамье напротив Роберт тихо беседовал с их командиром.

Он тоже облачился в черный экзоскелет спецвойск и, казалось, чувствовал себя в нем так же неуютно, как и граф Прованский. Его забрало было втянуто в ворот, оставляя открытой голову, которая по контрасту с внушительным боевым комбинезоном казалась совсем маленькой. Разговор с лейтенантом коммандос был очень оживленным, однако Раймунд не слышал ни слова. У корпуса в отсеке «оборудование и эскорт» не было, в отличие от кабины, никакой звукоизоляции, и рев двух реакторов просто оглушал. Раймунд почувствовал, как желудок свело от гнева. Роберт не только втянул его в это безумное предприятие, но еще и не посчитал нужным поделиться своими намерениями.

Да пошел он к дьяволу! Какая разница, что замышляет эта парочка! Наверняка даже лучше, что я не знаю.

Он закрыл глаза и постарался успокоиться.

Сколько уже времени Praetor peregrini не разговаривал с папой? Невозможно узнать, Роберт ни с кем никогда не делился. В худших кошмарах графа претор сжег все мосты, прервал сношения с Урбаном и решил единолично распоряжаться судьбой священной армии, поставив тем самым своих союзников в совершенно беспомощное положение и вынудив их дожидаться, пока владыка-понтифик не построит новый «Святой Михаил», дабы отправить его покарать предателей, которые проявили слабость, пойдя за явно обезумевшим главой.

Нет, я поверить не могу, что мы уже дошли до такого! Урбан, несомненно, в курсе всего, что происходит на Акии. Наверняка у него здесь армия шпионов. Если Роберт де Монтгомери спятит и откажется следовать его приказам, то будет немедленно смещен и заменен кем-то другим.

Это было бы логично. Но в таком случае почему Урбан оставил Роберту командование, если тот после падения Петра Пустынника со всей очевидностью утратил контроль над ситуацией? Возможно, герцог владеет информацией, обеспечивающей ему неприкосновенность. Информацией, до которой сам Раймунд, несмотря на собственную сеть шпионов, так и не смог добраться.

«Точка встречи в пределах видимости, – объявил голос пилота в репродукторе отсека. – Координаты триста двадцать один. Д – четыреста двадцать восемь. М достигнуты, стационарная позиция через три… два… один… Есть. Стационарная позиция достигнута. Ждем инструкций».

Внезапно IT-джет замер, как по волшебству. Раймунд даже подумал, что он уже совершил посадку. Стабилизаторы джетов последнего поколения были настолько эффективны, что при отсутствии ветра аппараты могли держаться в воздухе практически неподвижно. Однако, взглянув в иллюминатор, Раймунд понял, что они висят в сорока метрах над землей над узким плато, которое возвышается над долиной с крутыми склонами. Внизу их ждал небольшой отряд.

Десяток атамидов и один человек.

– Ну же, вставайте, Раймунд, пора готовиться!

Перенаправив реакторы вниз, чтобы сохранять стационарную позицию, джет значительно уменьшил звуковые помехи в кабине. Поэтому Роберту де Монтгомери не пришлось повышать голос, чтобы обратиться к графу Прованскому. Тот с застывшим лицом медленно повернулся к нему. Тон, которым говорил с ним герцог, становился все более провокационным.

– Господин граф, я бы вас попросил, – холодно поправил он.

Роберт раздраженно скривился.

– Вы не всегда были так церемонны, – заметил он. – В свое время вы, кажется, очень радовались, что я начал называть вас по имени!

Быстрым шагом, хотя и довольно неловким из-за экзоскелета, герцог направился к небольшому люку, ведущему к выходной двери, оборвав разговор и не дав ничего ответить.

– Поторопитесь, прошу вас, – бросил он Раймунду. – Мне еще нужно объяснить вам, как мы будем действовать.

Весь во власти смешанных бурных чувств, граф Прованский встал и тоже прошел в переходной люк. Сразу за ним поднялся командир коммандос, следом – девять его бойцов. Их лица несли следы множества битв и не выражали ничего хорошего. Эти люди были не мальчиками из церковного хора, и их явно не случайно выбрали для данной миссии. Все они почти одновременно подняли шлемы. Покрытые шрамами лица исчезли за золотистыми сферами с металлическим отливом.

Раймунд собрался поступить так же, как вдруг герцог Нормандский велел ему:

– Нет, не вы, Раймунд. Вы останетесь с непокрытой головой.

– Ради всего святого, вы что, хотите, чтобы меня убили? Почему я должен выходить без шлема, когда даже солдаты в защите?

– Потому что я вам приказываю! Необходимо, чтобы все видели ваше лицо.

– Но какого дьявола? – вскричал Раймунд куда более резким тоном, чем намеревался.

– Сейчас объясню.

И Роберт де Монтгомери сообщил соратнику-ультра о своих намерениях. По мере того как он говорил, с лица Раймунда сходили краски. Под конец он был смертельно бледен. Хотел было как-то отреагировать, но почувствовал, что у него нет сил. Что делать? Если он откажется, вполне вероятно, что Роберт прикажет коммандос заставить его силой. Если он действительно воспротивится, то кто знает, на что Роберт способен даже в отношении своего ближайшего союзника?

Уверившись, что граф сделает то, что от него требуется, Роберт отдал приказ выйти из летательного аппарата. Минуту спустя входной люк с шумом разгерметизировался. Получив распоряжения Роберта, окоченевший, как труп, Раймунд не вымолвил больше ни слова. Он вел себя как человек, знающий, что совершает чудовищную ошибку, но не имеющий ни выбора, ни времени подумать.

Последним, что он увидел, прежде чем распахнулась дверь, был Роберт де Монтгомери, который поднимал забрало над своей проклятой головой.

* * *

10:48

Танкред был искренне удивлен, увидев, что прилетел официальный IT-джет Praetor peregrini. Он был убежден, что Роберт де Монтгомери ни за что не почтит эту встречу своим присутствием.