– Не нарывайся, – шепчет ему Полли Крейдл, когда Титвистл защелкивает на ее запястьях наручники; глава Совета наследия шарахается в сторону.

– Фурия! Ведьма! Тюрьма по вам плачет! Погодите, а где мерзостная псина? Умоляю, скажите, что его сожгли живьем! Нет? Черт возьми. Что ж, тогда он тоже арестован. И все вы, злонамеренные негодяи, тоже арестованы за соучастие! Хорошо, что я захватил автобус, он стоит вон там. Вперед! И не забудьте заковать себя в кандалы…

Очень скоро вся шайка-лейка грузится в черный тюремный автобус с тонированными окнами, и сотрудники Совета наследия увозят их прочь.

– Мерсер, – говорит Полли Крейдл, когда автобус заезжает в гараж и все спешно выгружаются, чтобы разъехаться по домам на ином транспорте, – что за цирк ты устроил?!

Мерсер Крейдл расцветает.

На следующий день, когда правительство приходит в себя, а институты закона и порядка, хоть и изрядно потрепанные вчерашним действом, вновь приступают к своим подчас непостижимым делам, мужчина в старомодном летном комбинезоне подходит к бомбардировщику «Ланкастер». В нескольких ярдах от самолета останавливается бордовый «роллс-ройс», на кузове которого видны следы недавней перестрелки и взрыва. Из машины выходят мужчина и женщина. Сдобное лицо летчика расплывается в улыбке.

– Мое почтение! Смотрю, вы зря времени не теряли, – говорит председатель городского совета Сент-Эндрюса.

– Да, – отвечает Джо Спорк, – пожалуй.

– Я привез вам запасные носки. И для прекрасной леди тоже. Нашел несколько пар в загашнике… После нервотрепки с арестом и прочим они вам пригодятся.

Носки в ромбик самого жуткого канареечного цвета на свете.

– Спасибо. Очень… мило с вашей стороны.

– Это ваша подруга?

– Возлюбленная, – решительно отвечает Полли Крейдл. – Я определилась.

– О, как славно! – отзывается председатель. – Поздравляю! А это, стало быть, груз?

– Да, другого багажа нет.

– Я не мог не заметить, что вы прихватили с собой плюшевого мопса.

Бастион открывает один глаз и рычит. Председатель отшатывается. Полли ухмыляется.

– Вы ему приглянулись.

– Это повод для беспокойства?

– О да.

– Выходит, это… части… того самого?

– Да, – отвечает Джо. – Мы подумали, что оставлять их здесь небезопасно.

– Еще бы. Конечно. Болваны из правительства мигом прислали бы туда бригаду ученых с микроскопами, чтобы те попытались повторить и усовершенствовать машину. Чертовы уроды! Неплохой самолетик вы угнали, где только время нашли?

– Доверился друзьям.

– Отлично! Делегирование – это прекрасно. Вас, между прочим, до сих пор разыскивают. Я-то думал, все рассосется. Не зря же нам открылась правда, в конце концов… – Председателя передергивает.

– Да. Но стоило отключить машину, как власти быстро взялись за дело. Последствия уже устранены. Я им… удобен.

– Что ж, ваш неунывающий друг раздобыл для нас бортовой номер – вот ведь плут! А какие слова длинные знает. Он мне понравился.

– Это мой брат, – поясняет Полли Крейдл.

– Сочувствую. Вы, наверное, очень им гордитесь! Он не с вами?

– Нет, мы договорились встретиться на месте.

– Конечно, конечно. Ну, куда держим путь?

Джо Спорк передает ему листок с координатами.

Председатель шевелит бровями. Увиденное его слегка разочаровало.

– Каникулы на море?

– Нет. Там мы встретимся с друзьями, а потом все вместе отправимся дальше.

– В самом деле? На корабле, стало быть.

– На подводной лодке, – отвечает Полли Крейдл.

Председатель, не веря своим ушам, вопросительно смотрит на Джо Спорка. Дикий огонек, на секунду вспыхнувший в его глазах, подсказывает ему, что это правда.

Пухлые губы председателя медленно растягиваются в улыбке.

– Уже лучше! – произносит он.

Несколько минут спустя «Ланкастер» вспарывает небо и скрывается в восточном направлении.

От автора

Без моей жены Клэр эта книга получилась бы куда менее складной. Ее глубокое понимание сюжетной логики и встроенный сверхчувствительный детектор пурги – ресурсы, которые пригодятся каждому писателю, но делиться женой я не намерен. Поищите себе свою.

Мой агент Патрик Уолш – это переносной и весьма приятный в общении ураган. Ходят слухи, что на досуге он дрессирует тигров и умеет гнуть сталь силой мысли. Не удивлюсь, если это правда; с такой командой, как у него, возможно все.

Эдвард Кастенмейер из «Кнопфа» и Джейсон Артур из издательства «Уильям Хайнеманн» оттачивали на мне черную магию, пускали в ход древние Кузнечные заклятья, чтобы подтолкнуть меня в верном направлении, и иногда – Розеттский камень, чтобы меня понять. С этой книгой (и, быть может, с ее автором) им пришлось изрядно попотеть, но в результате получилась именно та история, которую я хотел рассказать. Ничто не доставляет писателю столько удовольствия, сколько хорошая редактура. (Хм, ладно, вру. Правильнее сказать: за очевидными исключениями, ничто не приносит писателю столько удовольствия).

Великолепную обложку для американского издания, созданную Джейсоном Буэром, я увидел одним весьма мрачным днем 2011 года и сразу почувствовал, что книге быть. Лучезарная обложка Глена О’Нила для английского издания появилась несколькими месяцами позже, и честное слово, я до сих пор не могу определиться, какая из них лучше.

Джон Д. Сар из Вашингтонского университета любезно проконсультировал меня по вопросам, касающимся подводных лодок и переохлажденных жидкостей, но я не замедлил пренебречь научными фактами во имя остросюжетности. Все равно выражаю Джону свою благодарность и заодно передаю горячий привет его юристу, лабрадору-ретриверу по кличке Грейп.

В кафе «Ginger&White» мне предоставляли чай и место за столиком; ничего сверх того писателю часто и не требуется.

Я рос в доме, полном историй; некоторые из этих историй были про жуликов и преступный мир, другие – про дерзкие затеи и безрассудство, но все они были одинаково чудесны. Тем, кто, сидя за нашим столом, находил время рассказать байку-другую маленькому серьезному мальчику, – огромное спасибо.

Пока эту книгу редактировали, родилась моя дочь Клеменси. Весила она приблизительно как рукопись, но сил и времени требовала куда больше. Теперь следами ее крошечных ножек отмечена вся моя жизнь, а в рукописи «Ангелотворца» она наследила буквально: на страницах 92, 307 и 513. Спасибо тебе, медвежонок.