себе задумываться где нахожусь сейчас, и внешняя реальность просто прогибается. Соглашается, что я имею право идти здесь.

Противодействия практически не ощущаю. Точнее даже не так. Оно очевидно есть, потому что об границы моего "одеяла" из Силы Рода, то и дело бьются какие-то гады, разной степени безобразности. Но они спокойно перемалываются моей Силой почти автоматически. После первого десятка я даже внимание обращать перестаю. Жаль, только структурированных ядер эти твари не оставляют, как двое первых. Просто идет какое-то методичное перемалывание непонятно чего. Делаю вывод, что это больше иллюзия, чем реальные условно разумные.

"Я тоже так подумал. — Лис, похоже наблюдает. — Но если вдруг, ты помнишь, да?"

— Понравились?

"Очень. Это полноценные демоны были, только не сильные почему-то."

— Потому что договор. Меня обмануть было надо, а не подчинить силой. — воспоминание опять передергивает всего. — И я ведь почти поддался. Да и не сложно им было, похоже.

Бегу все быстрее. Как неожиданно, вылетаю на очень похожую на мою, сферу изломанной реальности. А рядом, вторую, перламутрово-белую, похожую на огромное яйцо.

Глава 38

Резко останавливаюсь. Тропа-дорога ведет прямо к этому изломанному шару. Неторопливо подхожу. За искажениями виден похожий на человека образ.

— Отец?

Искажения чуть уменьшаются. И за сферой проявляется немного мультяшная фигура, в которой, в принципе, можно угадать графа Высокова. Правда, с трудом. Очевидно, что отец по снам не ходил, и такого учителя как Большой Медведь не имел. Поэтому общий вид фигуры довольно-таки странноватый.

Лица, конечно, не вижу, однако большая прическа, высокий, немного меняющийся рост и выделяющиеся глаза четко мне показывают, что отец постоянно про себя помнит. Огромный графский перстень и такое же обручальное кольцо довольно точно рассказывают о его приоритетах. И вот всё это меняет понемногу размеры и в то же время, остаётся в пределах человеческой фигуры. Ну место такое. Нормально.

— Что!? Опять? — отец смотрит на меня. — Ну удиви меня, представься.

— Кирилл. А почему опять?

— Ты уже третий на моей памяти "Сын", который пришел звать меня отсюда. Нужно лишь снять защиту, правильно? И еще щиты разума?

Вспоминаю Крыса и Свету. Ну в общем, похоже, стандартно. Демонятина бьёт по самым сильным воспоминаниям. В моем случае последним, а в случае отца — важным. Это даже как-то греет.

"Кир, он во временном потоке как минимум с того момента, как ты его из поместья вынес. А может и больше. Но даже со времени твоей операции в Новгороде, он тут уже недели мог провести."

"А ты примерно понимаешь, с каким ускорением я сейчас здесь?"

"Около пятнадцати к одному."

"Плохо. Шаман говорил больше десяти нам неполезно."

— Ты занимался, как разумник? — спрашиваю.

— О да, и это приносит результаты. Атаки не проходят, правда?

— То что я не демон, говорить, думаю без смысла? — немного морщусь. Ну вот на самом деле, а как я могу доказать? — И Сила вокруг меня тебе ничего не напоминает?

— Конечно, — машет рукой. — Такой же внешне вид Силы предпоследний "Сын" уже показывал. Так что, смысла действительно нет. Но может ты что расскажешь?

— Толку-то. Проверить же не сможешь. — я чуть обижаюсь, но в то же время отчетливо понимаю, что без здорового недоверия отец тут бы не выжил. А так это вполне здоровая паранойя. — Но ладно. Только просьба, попробуй вспомнить себя. Как ты выглядишь. Это место очень чувствительно к разумным и спокойно поможет тебе принять ту форму, которую помнишь. Довольно сложно разговаривать с неопределённой фигурой.

А потом я расскажу, что знаю.

Высоков прикрывает глаза и его образ начинает изменяться. И через несколько минут, немного утрированный образ, как с парадного портрета, готов.

Улыбаюсь.

— Ты здесь давно?

— Нет. Недели две, думаю. Почему ты спрашиваешь?

— Очень сильный контроль разума. Думал что здесь этим занимался. Рад, что ошибся. У меня пока так хорошо не получается.

— Вот еще одно, почему я тебе не верю. — Высоков убирает руки за спину. — Кирилл не умен, к сожалению, и очень зависим от чужого мнения. Ну это возрастное. Надеюсь пройдет. Но прийти сюда он бы точно не смог.

— Удивишься. — говорю. — Даже не знаю, с чего начать. Но ладно, обещал, так что сначала важное.

В Мире, с нападения Ободрина на тебя, прошло чуть меньше трех лет. Около двух лет и девяти месяцев. Более точно не скажу, так как у меня, похожие на твои, проблемы со временем.

Из поместья мы тебя вынесли около трех дней назад, но если бы не мама и Настя, твое тело бы этого не пережило. Так что есть повод для радости — тебе есть куда и к кому возвращаться.

— Елену не трогай.

— Да пожалуйста, — пожимаю плечами. — Мама, похоже, рядом с тобой сейчас, вон в том перламутровом яйце. — киваю на сферу рядом. — Её мы тоже вытащили. Но она, так же как и ты, в сознание не приходит. Только у нее тело почти в норме, и не разрушается. А вот у тебя не так.

Так что, туда я еще пойду разговаривать.

— Ты не торопишься особо, я смотрю.

— А смысла нет. Тут какое-то дикое ускорение. А, я ж не сказал. Мы скорее всего находимся на плане, где время течет значительно быстрее, чем в нашем Мире. У меня есть основания это предполагать.

Где конкретно на этом плане, я не скажу. Но есть подозрение, что это, — обвожу руками, — что-то вроде желудка демона. Он огромен. Или, если по другому, что-то вроде гостиной, где нас держат, что бы вырвать договор, после чего уже желудок. Не знаю, с чем связан пиетет демонов перед договорами, но из моих встреч с этими разумными, половина меня пыталась убить без всяких договоров, а половина — обмануть, что бы получить права на душу.

Теперь плохие новости. Ну или не очень, тут как посмотреть.

Я не совсем тот Кирилл, которого ты помнишь.

Могу продолжать? Ты не очень психанешь, если что?

— Очень хочется тебя удавить, демон. — но все вы лжецы. Если бы Кирилл умер, я бы узнал.

— Ну я и не умер, — вздыхаю. — Убеждать тебя не буду. Раз я уже здесь, большая часть проблемы решена. Обратно точно выберемся. Я в это верю. А там, ты